БЛИЗНЕЦОВА О ФЕНЁВЕ
И ослепительные чары,
И злой гипноз.
Блестят тромбоны и фанфары
В бесстыдство
слёз.
Что мне скрывать, и я не скрою,
Оркестр, я твой!
Да можно ль быть самим собою
Наедине с тобой?
И ослепительные чары,
И злой гипноз.
Гремят тромбоны и фанфары
в бесстыдство
слёз.
|
Саша Фенёв. Никогда не видела Фенёва, но всё, что слышала о нём от общих
приятелей и единственный мной читанный его стих помню. Тараканова бы потрясти,
да пойди найди его в bella Italia.
Фенёв -
-
в коммуналке на Петроградской стороне, которую подруга моя Надя Вилько делила с
двумя старыми девами, чуть не институтками (забавные бывают комнатушки в
стольном граде Питере. Кто там только не кантовался потом. Я жила с месяц зимой,
разбитое окно занавесив одеялом. И стоило высунуть нос за дверь, как отчаявшиеся
старушки бежали ко мне с горестными воплями и требованиями уплаты за свет что-то
за год, за три за телефон, а очередь мусор выносить была просрочена, я понимаю,
с потопа. И за речами их грозно маячило домоуправление.) В этой-то квартирке
Фенёв пел Вагнера на разные голоса по очереди за все инструменты. Всех женщин,
которые ему нравились, он звал "Катюля". "Катюля, пзвольте ручку поцеловать",-
прощался Фенёв с Наденькой, и убедительно, - "без всякого блядства!"
Любознательные божьи одуванчики в ужасе хлопали дверьми.
- Управдом приходил справиться о роде занятий Фенёва. Ответствовал, что работает
компьютером. Управдом записывал: компьютером.
Об этом управдоме в какой-то мистерии Фенёва было так:
"Управдом велел спилить все антенны на крышах, чтобы они не мешали свободному
полёту кладбищенских крестов над городом".
- В магазине электротоваров Фенёв осведомлялся у молоденькой продавщицы, когда в
продажу поступят электроклиторы. Девочка бежала выяснять.
- Был сон Фенёву. Идёт он по Питеру, со всех сторон люки открываются, и из
каждого люка - по пролетарию.
- Тараканов с Фенёвым пошли курей воровать. Холодильников нету, продукты народ
держит в ящиках за окном. Вот забрели они в темнющий двор-колодец, и по
водосточной трубе забрались: Тараканов на второй этаж, а Фенёв на третий. Ящиков
было мало, курей в них летом не было и вовсе, а надо думать, и зимой не было.
Зато как раз на третьем этаже сушилась таранька. Раннее утро. Подбирается это
Фенёв к тараньке, ан форточка открывается, и встрёпанная баба желает узнать кому
и чего от ейной тараньки надо. Тараканов спрыгнул
и собрался было в бега, а Фенёв, одной рукой держась за трубу, завёл речь:
"Голубушка, кто же так сушит тараньку? В тёмном колодце, в сырости!" Укорив так
ошалевшую бабу, слез с трубы и ушёл.
Ну, и последний, коронный.
- Фенёв с Таракановым работали в пункте приёма посуды на Кировском проспекте на
Петроградской стороне. Рядом столовка, куда хаживали кушать киношники. Вроде,
Леонов бывал там, Евстигнеев, Филиппов. А выпить заходили в чуланчик оного
пункта, где потом и сдавали посуду. За постой платили чистоганом: когда
сорокоградусной, когда креплёным. Ну, друзья наши и не просыхали. Однажды Фенёв
отрубился, и Тараканов от греха подальше закрыл его в подвале, где транспортёр,
и оставил проспаться. Утром нашёл он Фенёва в углу трезвым и тихим. А что было.
Фенёв, в своих блаженно-лунатических перемещениях свалился на транспортёр и
нажал на кнопку. Его потащило наверх, стукнуло хорошенько о железную крышку люка
и он оттуда слетел, голубь.
Отойдя, сам он рассказывал так: "Пришел в себя, первым делом шарю вокруг
- бутылка. Пустая. Дальше шарю - бутылка. Пустая! Хожу, вокруг штабеля ящиков, в
них бутылки, и все пустые..." Фенёв понял так, что попал в ад для алкоголиков.
|
Фенёв, тщетно разыскиваемый, был привезен Инкой и Ромкой уже под завязку, когда
я донумеровывал последний том. Не могу сказать, что открытие, стихи Фенёва я
знал маленько, да и его самого, пито было с ним и Тараканом на Малой Садовой и
по домам изрядно, и что-то было у него даже напечатано, но прославился он тем,
что как-то перепечатал стихи Дудина и послал в газету. Там ему ответили, что,
мол, молодой человек, не мешало бы походить в какое литобъединение и поучиться.
Этим отзывом он намеревался шантажировать Дудина, но того это вряд ли бы
проняло. Похохотал бы и предложил бы выпить. Дудин - говорят, хороший человек. А
Фенев - интересный. И, как явствует из вышевспоминаемого - почитай, легендарный.
Примчались Бар-Op и Близнецова чуть не в полночь и сами тому немало дивились, но
Фенёв стоит того. Помещаю. |