ЕВТУШЕНКО И СИНЯВИН
/"ГОЛОС РОДИНЫ" И "ПЛЕЙБОЙ"/
 

Все-таки недаром я запузырил в 4-Б томе коллаж "Ночь с Евтушенью", напихав туда хуев и пёзд. Евтуха печатают и в "Плейбое". Да еще в переводах Апдайка. Синявина не печатают уже нигде. Тем более - в газетах наших эмиграций! Газетки-то ведь - одна кошернее другой. Правовернее правоверных. Новые патриоты, бля. А Игорь пытается - критиковать! Не позволят. При этом на Евтуха - валит все та же правоверная советская ебигрань. Они у него - "Бабий Яр" уважают. При мне учитель скрипичный - вытащил и подал Е.А. на автограф полузатертые, выцветшие вырезки газетные - начала 60-х. Потому что про евреев. Синявин пишет про всех. Не соглашается. Возражает. Признает эмиграцию - ошибкой. За это его вдумчиво мордуют поклонники Евтушенки. Которого печатают и в Союзе, и в "Плейбое". Прав был Генрих Худяков, сказав, что сейчас эпоха не гениев, а суперзвезд. По 5-му каналу сейчас идет фильм "Сахаров". О диссидентах. Типичное американское гавно. Но Сахаров, как и Элизабет Тейлор, и Евтушенко, и Вилли Нельсон - для них "суперзвезды". Сейчас в суперзвезды вылез и Щаранский, фарцовщик и жлоб, получающий миллионные гонорары за свои воспоминания. О чем? Самое мое главное открытие на Западе было то, что "говно везде пахнет одинаково" - что здешние "слависты", что "патриоты". Синявин для меня - понятнее и ближе Евтушенки. И похоже, Евтух это понял: в сей приезд - он уже в Некрасовке не рисовался. Продолжает оглуплять америкотню и, по-прежнему советских, эмигрантов. Антиподы мы. И я опять - в одном лагере с Синявиным, что бы он ни нёс. "НИ СССР, НИ США" - его и наш лозунг. А Евтуха - "и там, и тут". Проститут.

 

 

 
ГАВНО ВЕЗДЕ ПАХНЕТ ОДИНАКОВО


Это было моим величайшим открытием в Вене. Далее пошли подтверждения. Западный издатель Карл Проффер - оказался говном и жуликом /хотя, по мнению Бродского он - Гутенберг и Иван Федоров, в чем Бродскому правоверно вторит Довлатов/. Советского поэта Евтушенко я уже знал за говно, но таким же говном оказался и его закордонный друг Аллен Гинзберг, который в "Парис Ревю" пишет, пишет о нем и о Вознесенском, который как пидер любовался на трогательные трусики Аллена в отеле - интересно, отпялил Гинзберг Вознесенского, или нет? В интервью об этом Гинзберг умалчивает.
Говном оказался Джон Апдайк, переводящий Евтушенко для "Плейбоя", который "Плейбой" - оказался сексуальным аналогом "Правды" - и там, и там - печатают Евтушенко и, похоже, одно и то же.
Абсолютным говном оказались американские славики, за славистов, на добрую треть пидеров - и говорить нечего.

Словом, раскидался.
Аллену в Техасе я сказал, что если в России нас кормили просто говном, то его стихи - это "сэндвич с говном", после его выступления в университете. Его друг /и друг Керуака/ Стив Аллен, ныне голливудский продюсер - производит просто говно, каковым и кормит с экрана привычную к говноедству американскую публику.
Синявин - я уже говорил, что говно, но начал испытывать к нему симпатию за "вопрекизм" - чинит он дверь какого-то оффиса докторского в Квинсе, а рядом стоит его ван, и на всю Ивановскую /она же 63-я/ орет из репродуктора советские песни. Старушки пугаются и просят доктора заткнуть его, а тот не может: свобода. В Союз его не пускают, вот он и терроризирует сов. эмиграцию песенками отечественного звучания. Побьют его когда-нибудь - и, вроде, уже били. Но это говно мне симпатично.
 

Несимпатичен мне Евтушенко. Правда, в первый приезд он умудрился почти очаровать меня и всю некрасовскую шоблу - пил, закусывал пуэрториканским салом и читал стихи - Глазкова и свои /в этой последовательности и процентности/, профессионально очаровывал - и - должен заметить - удачно, но временами - глазики его становились точь-в-точь как на фото шемякинском, в четвертом "б" томе - пустые, остекляневшие, чуждые. Забывался на момент. Но - встряхивал головой, улыбался - и опять очаровашка. "Женя, говорю, как Вы умудрились сохранить такую детскую улыбку в свои 60 лет?" Обиделся и сказал, что ему всего 53. Так же, кстати, улыбался бич Валька Глухов в 60-ом в тайге, когда, нашкодив или нашумев - спасался проверенным очарованием.
"Я, говорит, не коммунист. Я - социалист." /Это не Валька-бич, а советский поэт Евтушенко/. Расчувствовался я: вот ведь, свободен человек, Глезер - к примеру - не может заявить, что он не антикоммунист, со службы попрут, деньги перестанут давать, а Евтушенко - может. Что, мол, не коммунист он. Но не я же писал в 60-м поэму "Считайте меня коммунистом", и не я печатал ее в "Юности". Я его тогда же уже заподозревал, даже раньше - после "Нигилиста" в той же "Юности", но об этом я уже писал.

Говном /с одеколом/ оказался и фильм Евтушенко, по зрелом размышлении. А тогда, после премьеры, я сказал ему, что "на 50% гениальный, а на 50 - говно". Но и "гениальность", по остраненному размышлению - оказалась ловкой спекуляцией. Сцена базара, к примеру - воры, мужик, продающий мёд, интеллигент босиком в носках, обменявший штиблеты на капельку чуда /и гусь босоногий, по снегу, параллельными кадрами!/ - а всё правильно и правоверно: и мужик - КУЛАК, частный сектор /даешь погром в "Земляничных - или ягодных? - местах"!/, и воры, украв карточки с похоронкой, возмещают награбленное жемчугом, и немецкий офицер благородный, и бородатый раввин /поэт Семен Сорин?, как объяснил интересующемуся Игорьку Кофману в кабаке Евтушенко/, и цыгане, едущие на фронт - все это липа. ЛОЖЬ. И говно. Правда, с одеколоном. И запах ностальгии по прошлому, по пережитому - зачастую перешибает ядреный народно-партийный дух, в каковом-то и суть, а не в каплях одеколона... Фильм - 100%-но СОВЕТСКИЙ, и "недозволенное" спокойно влезает в рамки дозволенного. Евтушенко боролся...

И выборолся.
Меня он купил - похоронками, базаром, нищетой /завуалированной/, свадьбами, голой бабой /передранной с Пластова, "Весна"/, пострелянным пастушком /с Пластова же/ - то есть - купил БУКВАЛЬНО НА МЯКИНЕ. И я купился. Добровольно. Фильм - стоит смотреть - даже - если поймешь - что это - СПЕКУЛЯЦИЯ. На Западе такого не дают. У них - свое...
Не знаю я, господа и дамы. Что-то уж больно все в этом мире похоже - приезжали вчера французские телевизионщики, очередную лажевку о русско-еврейской ебигрантщине снимать, для З-го канала, приезжали с уже готовым не сценарием, а - решением /"ностальгия", "диссидентство", "недовольство", "возвращенство", "водка", "секс" - на последнем, когда я помянул, оба-два, и Патрик и Лилян, задробились, зашевелились - фрацузы ж, хотя он и еврей/, я им сыграл стандартного себя - сидел в зеленом саронге малайском, сам пошил /кусок ткани х/б, шириной в метр, вокруг бедер/, и меховой безрукавке, во дворе, жарил говяду на вертеле /изобретенном скульптором О.Соханевичем/и блекотал по аглицки всякую хуйню. Писали. Снимали. Потом снимали на фото отдельно, Игорек ружжо /бердану без затвора/ приволок и челюсь упросил вынуть, изобразил фотографу вампира с одним клыком, мне не жалко, я не на службе. Валял ваньку, нёс Америку и Союз, хвалил Израиль, как колыбель русской культуры в Закордоньи, словом, развлекался.
А снимут - очередную социалистическую агитку, как и Офра Бикель, и Билл Крэн - и не все ли равно? Гавно есть гавно.
И даже во Франции оно пахнет тем же. А не духами "Коти".
Лежу, дописываю пропущенные 10 страниц - ну не умею я нумеровать, не мое это дело, как не умею и упаковывать: пёр по жаре 2 тома /в 2 пуда!/ на плече 10 кварталов до пошты пуэрториканской - не приняли. Не так. Обратно попёр. Упаковщиков тут нема. Второй раз на колясочке вез - один пакет приняли, другой нет, обратно попер. И выяснилось, что не откопировал. А издателю только дай единственный экземпляр - взад получишь рожки и опять же ножки ж. Никак нельзя. Вот Профферу я дал - все фоты поворовал, правда, негативы вернул. Гутенберг сраный!
А Некрасовка гуляла. Пока у меня французы во дворе снимали, а потом, по моему указанию, Сайза /он же Саша Ямпольский, см. киевский том/ на крыше, с видом на Манхэттен, подруга оператора с Беларусьфильма и израильского танкиста Женьки Рожкова устроила на соседней крыше шоу: легла на стол и сняла трусики. Худяков из окошка - "театральные, говорит, очки надел: хоть на полдиоптрии, а поближе", пока Шурка Некрасова это безобразие, проснувшись, не прекратила.

У нас свои шоу.
В "Плэйбое", впрочем, меня тоже не печатают. Послал им "Пусси поэмз", по аглицки, лет 7 назад. Возвернули. Но хоть ответили, что "не заказанные материалы не принимают". Стало быть, Евтушенке - сии заказывают? Или Апдайку?
Разуважал я за это Апдайка. Впрочем, я им и раньше - больше по наслышке, "Кентавр" мне никак не понравился, развез сексуальные сцены, но они мне нравятся у всех. И Апдайк тут ни при чем. Говно американское.
На фильм и после фильма Евтушенко приволок Джона Ашбери, какого-то американского поэта-классика, с юным поэтом Ричи /который работал переводной альманах-антологию "Гнозис" с Ровнером/, таким, весьма мальчиком, у них это модно. И какого-то сына сенатора. И Джерри Сильвермена или Сильверстона, еще одного "ДинаРида" американского - пел. Я стихов не читал, это Евтух в мою честь, как "антологиста", тосты произносил. Предварительно произнеся таковые за Ашбери, сенатора, Сильер-что-то, потом уже за меня. Но я не обидчивый. Сидел, с "ХУЕМ" на спине, а Игорек снимал. И евтушенкины поцелуи. Все-таки приятно, хоть я его и не уважаю. Целовала меня Лиза Тейлор, Евтушенко, Целков и другие - есть о чем вспомнить! А "Пусси поэмз", хоть и по аглицки, придется поместить в антологию. В образец того, чего в "Плейбое" не печатают.
Хотя разумней было бы отдать эти страницы - цитациям из "Мемуаров диссидентки" Эмилии Ильиной /Новое Русское Слово, с 1 по 9 апреля 1986/, где она с симпатией пишет о Юлии, с антипатией о богеме /в том числе о Ширали/, а Синявина просто называет "фюрером". Но во-первых, лень, во-вторых, некогда, а в-третьих - а на хуя? Если кто чего из Юлииного тома не вынесет - так и Ильина не поможет, а вынесет - так на кой Седыху-Мандыху рекламу давать?
Надоело мне всё это: Синявин, "Плейбой", Евтушенко, Седых, французское теле, Максимов и Глезер, полемика Солженицына с Синявским, сборники "Из-под глыб", кошерные журналы израильские и вообще еврейский вопрос, "... опротивела марксистская вонь. Хочу внепрограммно лущить московские семечки, катаясь в гондоле по каналам Венеции, О, са d'Oro! О Ponte Dei!"- и это уже не Кузьминский, а в чистом виде Александр Александрович Блок, цитацией из моего романа "Хотэль Цум Тюркен" /неопубл., частями в "Мулете"/. Полностью согласен.

 
назад
дальше
   

Публикуется по изданию:

Константин К. Кузьминский и Григорий Л. Ковалев. "Антология новейшей русской поэзии у Голубой лагуны

в 5 томах"

THE BLUE LAGOON ANTOLOGY OF MODERN RUSSIAN POETRY by K.Kuzminsky & G.Kovalev.

Oriental Research Partners. Newtonville, Mass.

Электронная публикация: avk, 2007

   

   

у

АНТОЛОГИЯ НОВЕЙШЕЙ   РУССКОЙ ПОЭЗИИ

ГОЛУБОЙ

ЛАГУНЫ

 
 

том 5Б 

 

к содержанию

на первую страницу

гостевая книга