«ТРИ МАДЬЯРСКИЕ ПОЭМЫ»

 

 

МАДЬЯРКА  СЕНТРАЛ-ПАРКА,

ВЕНГЕРКА  И  ГУСАРКА

 

                       "в конце нью-йоркского июля

                        на улице валялась юля"

 

1

 

я подобрал её понюхав

она жасмином верно пахла

в оон служил её папахен

она сидела на пилюле

 

нагие негры на панели

показывали ей лиловый

зане их губы пламенели

хотя занятия любовью

 

мадьярка русская как птица

летала из стокгольма в кубу

боялась поцелуя в губы

хотя и не была капризна

 

с тринадцати занявшись сексом

она грешила с англосаксом

и яркожёлтая пилюля

светила ей в конце июля

 

2

 

поедем на кони-айленд

зачем егозишь юлой

сосок несомненно алый

проколотый тонкой иглой

 

ты в буде медичкой будешь

а в пеште пошлёшь письмо

спина от венгерской груди

расшита вялой тесьмой

 

зачем же я мыл свою шею

менял на постели бельё

в манхэттене ты хорошеешь

тебе предлагают любовь

 

но ты как медичка знаешь

случайные связи ведут

и ты мой маленький заяц

не защищаешь редут

 

поедем сниматься к аркаше

последний покров твой спадёт

аркаша как ара расскажет

и песню володи споёт

 

3

 

у тебя был друг художник

с волосами до пупа

друг хипповый и хипёжный

представитель доуп-арт

 

он сейчас сидит в синг-синге

за наркотики он сел

и твои нагие сиськи

не просунуть ему в сеll

 

а другой из барселоны

обладатель ста борзых

член имел яркозелёный

быв поклонником руссо

 

и лаская импотента

это был седьмой твой друг

вытирала полотенцем

отпечатки его рук

 

как-то с негром в сентрал-парке

поделила бутерброд

черномазый по запарке

попытался прямо в рот

 

но спеша и хорошея

оттолкнула ты его

свежевымытая шея

и на теле ничего

 

4

 

тебе всего семнадцать лет

но ты уже умеешь

вперёд выпячивать живот

и шею часто моешь

 

когда твой друг кричит банзай

то это бардзо добже

и ты в него язык вонзай

и говори о боже

 

тебя ласкать и негр рад

но негру не даёшься

грудей он щиплет виноград

а ты в ответ смеёшься

 

поскольку ты мадьярка

и русская зараз

игрива как маджарка

шипуча словно квас

 

и я б впивал тебя за то

что ты свежа как липов цвет

что ты прекрасна животом

в тебе стыда почти что нет

 

5

 

была ты родственница финнов

и по кровям конечно эстов

твой стан невинной половиной

в разгуле тех кровей неистов

 

поскольку где-то под уралом

осталось родственное племя

мадьяр марийцу подыграет

и лепит из грудей пельмени

 

блины печёт на чистом воске

и часто молится медведю

твоих грудей раскосы соски

ты обнажаешь их помедлив

 

квадратным ликом евразийца

раскосом глаз твоих широким

слегка похожа ты на зайца

груди овершьем шаровидным

 

как нам докладывал исаич

последний спец по русопятству

наверное тебя касаясь

и превзошедши по распутству

 

но ты мадьярка девьей статью

кровь с молоком молока с кровью

доверься розовому платью

которое ничто не скроет

 

6

 

в прокуренном подвале квинса

лежу наверно в ожиданьи

и даже без похмелья кисло

и чую скоро ожидею

 

свой член отдам на растерзанье

зане не нужен он мадьярке

подвергнусь смело обрезанью

чтоб денег раздобыть на марки

 

чтоб слать дурацкие поэмы

на берега твои дунайски

и что с того я поимею

когда я стану дунаевский

 

мадьярка русочка зайчонок

зачем ты скачешь по нью-йорку

зачем кладешь себе за щёку

новороссийскую махорку

 

поскольку ты акселлерантка

мне спать не можно спозаранку

гусар танцующий венгерку

нальёт мне полную манерку

 

скребницей чистил он девицу

а сам ворчал сердясь не в меру

адьё нью-йоркские химеры

от коих впору удавиться

 

/4 августа 1982/

 


 

 

ВЕНГЕРСКИЙ  ШПИК

 

                 "шпик, шпикачки шипят на шковороде,

                  шепелявит Халиф..."

                  (из неначатого)

 

1

 

когда по-польски шепелявлю

когда по-чешски член чешу

то плачу по тебе соплями

сдирая с пальцев чешую

 

русалка зреет рыбьим салом

и пахнет устрицами пах

когда с грудей на лоно слалом

поэт свершает впопыхах

 

шепча заклятья как молитвы

касаясь зеркальцем колен

твои улитки и ловитвы

и меж грудей твоих кулон

 

кульком свернулись твои бёдра

покрыты шерстью чешуёй

ты тыл приподнимаешь робко

слова признания шепча

 

улитка ракушка русалка

и русы локоны твои

когда я по тебе ристаю

молитвой хладной чешуи

 

когда шепчу венгерским шпиком

на сковородке твоих ног

и пляшет обезьяна пишек

меж ног засунувши чеснок

 

2

 

паприка губ твоих бобрика

зрел баклажан твоих глаз

снова о венгрии рубрика

в новых известиях тасс

 

шпиком от паприки розовым

светятся бёдра твои

пахнут лавандой и розами

слёзы солёной любви

 

как на молитву в колбасную

к венграм теперь захожу

паприку паприку красную

вижу прилипшей к ножу

 

пахнет хунгарами гуннами

тот балатонский салат

зреет колбасами юными

мелких грудей виноград

 

3

 

дай укусить дай укусить

зуб обнажаю как дракула

губы твои пахнут уксусом

грудь твоя ждёт дырокола

 

постное сало русалочье

пахнет морскою волной

смотрят глазами раскосыми

груди горячим вином

 

это вампир сипит

дай мне грудей испить

дай мне пока кипит

и спать спать спать

 

4

 

где степей разливанное море

там промчится борзая псица

удлиннённой раскосой мордой

в ковылях она там пасётся

 

там с конями прошёл атилла

и германца она хотела

галла семя её окатило

и раздалось тучное тело

 

половина любви французской

постигала ты костью узкой

ибо снизу была ты русской

ну а сверху была фригидна

 

на конях на конях над падалью

пролетала ты птицей крашеной

пахло тело твоё паприкой

было тело твоё кушаньем

 

пол-европы катилось к западу

зрело верхнею половиною

привыкала европа к запаху

между бёдер твоих полынному

 

мускулистой поджарой псицею

пролетала ты над туманами

было тело твоё пищею

пахло тмином и было манною

 

потому и бароны разные

превращались в дракулу полночью

что соски твои яркокрасные

всё дразнили ковыльной похотью

 

5

 

а в нью-йорке ты стала рыбкою

удивляла меня улыбкою

костью тонкою костью зыбкою

становилась русалкой робкою

 

у русалки меж бёдер гладенько

пахнет водорослями и гвоздиками

одноногой свивалась гадиной

улыбалась очами дикими

 

во флориде живёт твоя тётушка

полагаю с русалами* знается        

и грудями вельми она толстая

и холодная рыбья задница

 

как же с нежитью не дракулою

и куда дырокол вне оффиса

две руки две ноги драконами

а мои желания овцами

 

(* с дюгонями? ламантинами!)

 

6

 

пойду куплю колбаски

что ливером набита

не хочет она ласки

не пьёт любви напиток

 

как по степи копыта

угорских табунов

ты страсть свою копила

скрывая табу ног

 

покрытых чешуёю

я отчего шиплю

зачем чехословакию

я по ночам люблю

 

шпикачки запекаю

на сковородке лба

ночами закипаю

зачем ты холодна

 

раскосая русалка

свивается кольцом

и алых губ розаном

квадратное лицо

 

алеют бёдра кровью

когда в ночи темно

я припаду с любовью

ко шпику твоих ног

 

о не борзая псица

сосцы любовь таят

ты для гур(зи*)на пища      (* -ма)

а для поэта яд

 

прекрасная мадьярка

в ночи вздыхает жарко

и гладит свой живот

. . . . .

 

/4 августа 1982/

 

 

 

 

 

ПОЕЗДКА  В  ОСТРОВ  ЛЮБВИ

по Тредиаковскому

или

сеанс фотосекса петербуржско-парижской

метафизической школы

с телом

прекрасной мадьярки

 

посвящается ю.

 

"спина от венгерской груди"

(негатека Эрмитажа, Тарасюк?)

 

на ужин свежая пизда

с венгерским хлебом

журнал по имени "дада"

зародыш в колбе

 

и ожидания шаги

и запах розовой ноги

и грудь подобием нуги

тянучки сливочной коровки

 

все письма сложены в коробки

и поцелуй невинный робкий

услуги <бляд>сковой? арабки

с гусиной кожей на лобке

 

на потолке свисает копоть

она кусает жирный локоть

в её <кысмэт!> тепло и слякоть

и лапоть взвизг! на кочетке

 

минуты тянутся тугим презервативом

она его в <площицу...> превратила

нисколько не любила презирала

и спать с ним было тяжко и противно

 

всё то же слово оловом из ложки

раздвинуты <раздвоенные?> ножки

арабка вьётся (вереницей) кошки

и венерические сны в лукошке

 

венгерский хлеб и чуть солоноваты складки

она влагает во влагалище облатки

играя в оловянные солдатики

"лиловое лоно опалово оплакав"

 

цитата если не из северянина то из анны

шемякин назвал меня богом бадузаном

поскольку есаул не преуспев глаз пером выткнуть задрых упившись

а сарка отчаянно в телефон вопила

 

вливается в слог смог смак обретая

голова у венгерки  (см. ниже)  обритая

хрен мой опавший жёлтыми листьями облетает

пусть мишаня мне будет арбитром

 

хочу портрет мадьярки между ног и ниже

в стиле кубистическом с элементами фотосекса

иные же

и из собак предпочитают фокстерьера

 

ах!  пиита тредиаковский поймёт мя мающегося

чем-то не тем занимающегося

и взяв за цыцки моню цацкеса знаменосца

многия ордена мающего

 

кающейся цецилией агатой коей отрезали грудки

после чего таковые оказались в желудке

великого инквизитора на досуге предающегося людоедства пороку

а в малых половых немного и проку

 

так пососать пожевать кусочком вяленой воблы

живот который наоборот не вмят а вогнут

она ноги раскинула вольно

цитируя наизусть былину о вольге

 

в ольге побывать мишаня напрасно тщился

в богдановой либо в устиновой устюговым в устье

преподавая помаванием онаго уроки ташизма

держа за уздечку себя в узде

 

побывав недоумевая зачем в пизе

и отдавая предпочтение верховой езде

посвящал я некогда изе*

следующую стрепиздень:

 

"давно хотелось изе

помацать бабу в пизе

и напевая песни

попеть в её гнезде"

 

ломтик оной на ломтик мацы

и кошерные два яйцы

 

бурливы воды янцзы

велик косоглаз и жёлт мао цзе-дун

 

мала узкоглаза и розова она

(посмотрим на портрете)  снятая на

фото

мадьярская

дырочка

 

/12 августа 1987/

 

 

(*  шамиру, что характерно)

 

 

ПРИМЕЧАНИЕ К КНИГЕ:

 

серия фот аркашки л., равно и оригинал-макет самой книжки – вероятно, погибли в потопе (или находятся в одном из ящиков)

микротиражное издание «трёх мадьярских поэм» см.-ищи в частных коллекциях и библиотеках: йейля, кентукки и где-то ещё

 

(12 декабря 2007)

 

 

   

к антологии