ПУШКИН - немцов унд чаговец-невский - ФЕТ - коган - ДЕЛЬВИГ -

данов - ЖАРОВ и др.

 

 

виктор фет

поэма "Натуралист" и комментарии к ней

 

 

 

НАТУРАЛИСТ

 

 

Пролог

 

Вы снова здесь, разгаданные коды,

бескрайний сонм распутанных сетей,

мой скромный вклад в познание природы,

скупой анализ квантовых путей.

 

Но мирное столетие прошло,

и снова мы уязвлены войною;

и в память тех, кто был тогда со мною,

я протираю пыльное стекло.

 

Давай откроем записи тех лет,

сигналы памяти отборчивой и зыбкой

о том, как изменился этот свет,

и будем думать над своей ошибкой.

 

 

1.

 

Таинственные солнечные токи

тянули груз веществ по руслу дней;

в свое стекло, все глубже и ясней,

он видел верфи, пристани и доки

больших молекул и существ сверхмалых,

их толчею в кавернах и каналах.

 

Как Петр в Голландии неутомим,

неутолим в особой лихорадке,

все, что развертывалось перед ним,

Ксаверий рисовал в своей тетрадке,

и в микроскопа освещенный круг

заглядывал, как новый Левенгук.

 

Очарованье это не прошло,

видения его не охладели.

Князь проводил бескрайние недели,

уставившись в чудесное стекло,

где, слизистый прочерчивая след,

паслись стада маркиза Карабаса,

и так и не сошла за много лет

с его лица блаженная гримаса.

 

Мерв, давший имя моему герою,

стоял на древнем Шелковом пути,

там, где чинар с облезшею корою

в своем дупле даст место десяти;

где богатеет нынешний сатрап,

держащий лапу на поставке газа

(но это не для нашего рассказа);

Мерв, где в песках теряется Мургаб,

к империи был присоединен,

когда отец Ксаверия, полковник,

назначен в асхабадский гарнизон,

для шелковых червей растил тутовник,

пока еще не думая о хлопке,

да поощрял парфянские раскопки.

 

Безоблачное детство в Асхабаде.

Страсть к чтению. Способность к языкам.

Визиты к фирюзинским казакам;

убитый ими тигр в его тетради

(вплоть до последнего ареста, мать

еще хранила старую тетрадь).

Он часто вспоминал в иной стране,

как вкусно пили чай на топчане

с Билькевичем в густой тени платана,

как пресноводных крабов тех долин

в полуверсте от дикого Ирана

он опускал в прозрачный формалин.

 

Его вела, знакома и терниста,

естественника дивная стезя,

та самая тропа натуралиста,

которою не следовать нельзя,

та, на которой зрение крепчало,

та, на которой знание росло,

где детским взглядом с самого начала

он заглянул в волшебное стекло,

и многое невидимое сразу

стало понятно и привычно глазу.

 

2.

 

Он наблюдал устройство всякой твари,

привычки водорослей и зверей

от Белого до Черного морей

и на неапольском стационаре.

Закономерности рядов и серий

в своей тетради рисовал Ксаверий;

он черпал ил от Волги до Онеги,

и свежий генетический жаргон

он применял к тому, что видел он,

точнее, чем ученые коллеги.

 

По старой карте следуя за Мервским,

мы отмечаем, например, тот год

когда кружным путем австро-венгерским

наш юный князь достиг фракийских вод.

В созопольском песке оставив след,

на станции в течение двух лет     

он занял пост, впоследствии вакантный,  

как препаратор или лаборант.

Там навещал его экстравагантный

болгарский царь, пытливый Фердинанд.

 

Мы знаем, что в 11-м году,                                             

набрав в свои пробирки грязь и пену,

князь ненадолго возвратился в Вену,

отыскивая нужную среду.

 

Не заходил он в венские кафе,

где Троцкий звал на ауто-да-фе;

не слушал сказок в оперном лесу,

где в 5 утра, едва халат набросив,

трудился император Франц-Иосиф,

от писем отрезая полосу

за полосой для будущих закладок.

Считалось: Ordnung, стало быть порядок.

 

Так следовал порядку и Ксаверий:

он рисовал подвластные ему    

колонии невидимых бактерий,

неведомые глазу и уму.

 

Он различал пучки тугих волокон,

строение ячеистых миров,

усеянный рядами мелких окон

двойных мембран устойчивый покров.

В томах своих неизданных заметок

он описал устройство наших клеток;

изображала быстрая рука

сеть гамаков и оболочек скрытных,

пути молекул разобщенно-слитных,

и сборку матриц, и состав белка,

и под копирку созданные коды.

 

Теперь мы знаем, что никто в те годы

на самых лучших кафедрах Европы

не мог понять того, что видел он.

(Но в мир пришли иные микроскопы,

переменив фотон на электрон.)

 

Taк он бродил по переулкам Вены,

не ведая ни Фрейда, ни войны,

когда, внезапно воспламенены,

вступили в действие иные гены --

те самые, что через триста лет,

в моей лаборатории открыты,

при новом положении планет

изменят все законы и лимиты.

                

(Казалось бы, прошли те времена,

когда возможно новому случиться:

и жизни суть давно закреплена.

и царству тьмы поставлена граница:

но мы не знали шума бытия

и спектра времени... А впрочем, я

отвлекся). 

 

3.

                  Необыкновенный взгляд,

давно присущий Мервскому, отныне

мог находить искомое в пучине

времен. Он возвращался в Асхабад

начала века; посещал Москву

(где никогда и не был наяву);

особым оком наблюдал Ксаверий

дела всех королей и всех империй;

в кинематографе его ума

мелькали и пожары, и чума.

Но было интереснее вдвойне

сосредоточить взгляд на глубине.

 

Он  всматривался в  смену поколений,

в движение молекул и племен;

он был захвачен яркостью явлений

и их наивной частотой пленен.

 

И неправдоподобные былины,

волшебным взглядом усугублены,

освещены, как венские витрины,

вставали из ушедшей глубины.

 

Он различал сомнения и цели,

истлевших идеалов торжество,

и все эпохи плавились и пели

перед глазами серыми его.

 

А между тем, его волшебный дар

дать князю заработок был не в силах;

давно иссяк солидный гонорар

за довоенный атлас жесткокрылых;

с волынского имения доход

уже не шел с 15-го года;

не выручал случайный перевод –

и он взошел по трапу парохода,

и в 23-м, тридцати двух лет,

Ксаверий Мервский прибыл в Новый Свет.

 

Другие шли кто в лагерь, кто на плаху,

а наш случайно уцелевший князь,

к миссионерам присоединясь,

попал на жаркий полуостров Баху.

 

В краю пустынь, не до конца открытом,

читал тысячелетий палимпсест

и помогал отцам-иезуитам

исследовать природу этих мест. 

 

С ним был тогда на дружеской ноге

французский инженер Léon Diguet,

специалист по кактусам Соноры,

и в этом диком уголке Земли

они, хочу надеяться, вели

за чаркою текилы разговоры.

 

4.

 

Ксаверий объезжал свои пустыни,

не зная ни усталости, ни сна,

надписывая четко по-латыни

изобретаемые имена.

 

Он обновлял нехоженые тропы

и открывал подводные миры,

и рассылал в музеи всей Европы

свои калифорнийские дары.

И с каждой почтой аккуратный груз

жуков, тысяченожек и медуз

со штемпелем, проставленным в Ла-Пазе,

шел в Лондон и Париж, Берлин и Прагу,

напоминая им о странном князе. 

 

Диковинная фауна и флора

была лишь тенью вечного узора,

который он пытался на бумагу

скопировать, списать, перевести,

первопроходцем на своем пути

изобретая символы и слоги

и упираясь в скудные слова,

как римские размытые дороги

в дунайские слепые рукава.

                

Князь иллюстрировал статьи и книги;

мы знаем, что художника талант

в нем отмечал известный Эмбрик Штранд,

профессор университета в Риге.

 

Смешно и грустно. Все-таки смешно:

ему открылось чудное окно,

масштаба сверхъестественного карта,

все ангелы на кончике иглы;

а он нарочно размывал углы,

чтобы попасть на уровень стандарта,

стушевывал мельчайшие детали,

которых современники не знали

и ожидать, конечно, не могли.

 

Он видел всю историю Земли.

 

Как юношею он составил свой

подводных тварей каталог подробный,

проникнув зрением в анаэробный,

эвксинских вод холодный донный слой –

так ныне все наследие веков,

весь груз, что унесли Дунай и Висла,

переводились в символы и числа

и шли в тома его черновиков.

 

Он видел жизнь в осевшем тонком прахе

в лиманах Добруджи, в лагунах Бахи,

и в черном вулканическом песке,

и в тонком слое закаспийской пыли –

и высохшие, сбывшиеся были

записывал на новом языке;

подробности бесчисленных событий,

угаданный узор древнейших нитей,

мотивы повторяющихся тем,

ушедших дел мельчайшие детали,

из праха поднимаясь, улетали

в его души неистовый Мальстрем.

 

5.

 

За пыльными кулисами природы

он видел то, чего никто не знал,

как Робинзон, события и годы

записывая в полевой журнал.

Фиксировала каждая страница

простор эпох; смрад войн больших и малых;

мысль, янтарем застывшую в веках;

все прошлое, которое хранится

у вечности в заброшенных подвалах,

у времени на тайных чердаках,

все то, что отражается в окне

вагона – и в полузабытом сне.

 

Но стал с годами меркнуть чудный свет,

идущий от событий прошлых лет;

и с некоторых пор заметил князь:

плотнели проницаемые стены

существ и слов, и все труднее гены

читали узнаваемую вязь.

 

И он спешил смотреть: как было знать,

как долго ясновиденье продлится?

Любая расшифрованная прядь

времен, любая новая частица,

пройдя сквозь фильтры сердца и ума,

ложились записью в его тома.

 

И поднимался от воды туман,

и голубое зеркало залива

пересекал паром на Мазатлан

с очередною порцией архива.

 

6.

 

В каких бы ни был князь разъeздах новых,

он отсылал коллекции в Музей

естественной истории в Софии,

а записи, журналы полевые

и дневники копились у друзей –

у Нины и Семена Годуновых,

в уютном доме у моста со львами:

тома страниц, заполненных словами

на незнакомом алфавите (он

употреблял особый лексикон

и одному ему известный код).

 

Елене шел четырнадцатый год,

когда с отцовской полки род тетради

она открыла любопытства ради,

и навсегда осталась пленена

уверенными, мягкими штрихами

рисунков неизвестного К.М.,

где в мириадах высвеченных тем

хранился дух, испытанный веками,

преображенный гранями кристалла.

 

Так, полюбив Ксаверия, она

еще его по имени не знала,

и как героя пушкинских поэм,

воображала своего К.М.

 

Пять лет спустя сбылась ее мечта –

увидеть автора чудесного альбома.

Он появился на пороге дома,

застыв на фоне Львиного моста, 

как молния с небесной вышины.

 

И в тот же год они обручены.

                

И он отправился в последний раз,

чтоб рукописи вывезти, в Ла-Паз.                       

               

 

7.
 

И там внезапно, без предупреждений
его постиг немыслимый удар –
как дождь в песок, ушел волшебный дар,

утратился его чудесный гений.

Мозг онемел, как при анестезии.

Ксаверий стал вдвойне глухонемым,
втройне слепым. Он видел мир, как слитный
источник шума. В Санта-Розалии
он спал в какой-то хате глинобитной,
питался в миссии, лежал, бродил
по берегу, ступая в пестрый ил,
входил в солоноватые лагуны,
не слыша струн небесных и земных,
не понимая записей своих
искусно зашифрованные руны.

 

Не чувствуя ни тела, ни души, 
не трогая свои карандаши,
не в состоянии сказать ни слова, 

в Нью-Йорке, в ноябре 32-го
Ксаверий Мервский сел на «Лафайет»
и прибыл в Гавр. Tут мы теряем след

его на десять бесконечных лет.

 

 

8.

                

Все далее случившееся он

воспринимал как смутный, мерзкий сон:

 

ночной кошмар, как скрежет по стеклу,

сигналы фар через ночную мглу,

 

перо, застывшее в его руке,

и протокол на русском языке,

 

и мысль одна, светящая в ночи:

о том, что опоздали палачи.

 

Им ни к чему теперь досье о князе

от детских лет до тайника в Ла-Пазе;

пытать его не стоило труда –

 

он следствию не может выдать кода:

его талант утрачен навсегда

и неизвестна тайная природа.

 

  

9.

 

Однажды осенью, лет через пять, 

в одесской одиночке заточен,

он понемногу начал вспоминать

подробности событий и времен,

 

очнулся от отравленного сна,

и красная пропала пелена,

и солнечная сила потекла

по высохшим каналам и сосудам.

 

В 42-м году он выжил чудом.

 

Елена десять лет его ждала.

 

 

10.

 

В учебниках истории земной

найди портрет Ксаверия и Лены –

в развалинах послевоенной Вены

их фото с новорожденной княжной.

 

За Лидией Ксаверьевной вослед

в течение одиннадцати лет

родились: близнецы Семен и Нина,

Констанция (в честь деда Константина),

Ксаверий-младший и Елизавета,

а в 56-м -- Борис и Глеб:

четыре дочери, четыре сына.

 

Не в силах в будущее заглянуть,

отец не знал, что книгою судеб

его потомству предначертан путь

создателей Последнего Завета.

 

В них видя ясновиденья крупицы,

Ксаверий обучил своих детей

симфонии травы и песне птицы,

сну целого и радости частей,

величию мельчайшего, итогу

прошедшего и сплаву всех отваг, 

и рисовал для них, за шагом шаг,

единственную верную дорогу.

 

Когда-нибудь и наш потомок верный,

еще не появившийся на свет,

создаст учебник горестной и скверной

истории последних сотен лет,

и воскресит из атомарной пыли

прошедшее, которое забыли.

 

И электромагнитная война

две тысячи шестнадцатого года,

и страшные, глухие времена

Большой Зимы и Нового Исхода,

зыбучее нашествие песков,

чума, искоренившая поэтов,

и гибель школ и университетов,

и смерть традиционных языков --

минуло все. Распался мир на части.

Отдав свои права центральной власти,

все граждане Империи Небесной

влачат свой век в надежде на покой.

И только мы стоим у самой кромки

над вечною открывшеюся бездной,

над огненной забвения рекой –

далекие, но верные потомки

восьми детей Ксаверия с Еленой,

хранители всех знаний о Вселенной.

 

 

Эпилог

 

В меняющемся облике планеты

и в мире нескончаемой войны,

уже непредсказуемы предметы

и правила не определены.

 

И в наши дни, когда воздвигнут мост

от прошлого к грядущему; когда

в действительности говорит звезда

с звездою в небесах – нам не до звезд.

 

Мы знаем, где  явлений наших суть

испортилась – но, чтобы новым бедам

путь преградить, нам надо заглянуть

за тот предел, который нам неведом.

 

Дом Годуновых жив, и мост, и львы,

но жалко, что архивы навсегда

погребены в развалинах Москвы

под грязным слоем векового льда.

 

И в череде пустых десятилетий

до нас дошел лишь устный пересказ

тех знаний, что запоминали дети

Ксаверия с Еленою для нас.

 

Мы не одарены волшебным глазом,

как Мервский, но в глубинах ДНК

мелодия особого смычка

выводит то, что называют – разум.

 

Ему нужна немалая отвага,

чтоб сохраниться в этих грозных днях,

чтоб выжить, как лишайник на камнях

в ущельях Западного Копетдага,

 

где триста лет назад, к воде склонясь,

заворожен блистающим потоком,

узор всех дел и всех событий связь

Ксаверий Мервский видел чудным оком.

 

 

© Виктор Фет

16 декабря 2006 – 27 февраля 2007

Xaнтингтон, Западная Виргиния

 

 

 

КОММЕНТАРИИ К ПОЭМЕ “НАТУРАЛИСТ”

 

Виктор Фет

 

 

Поэма “Натуралист”, написанная мною в декабре 2006 феврале 2007 г., была опубликована впервые в журнале “Мосты” (Франкфурт), 2007, 15, c. 64–77), а затем вошла в книгу стихов "Отблеск" (Новосибирск: “Гео”, 2008, с. 143163); текст поэмы можно также найти  в Интернете (//victorfet.com). Поэма содержит многочисленные отсылки к событиям, названиям и именам, происхождение и значение которых читателю не так легко установить; многие из них связаны с интересами и биографией автора. Данные, далеко не полные, комментарии своего рода экзегеза, составленная с целью углубления и разъяснения, которая, я надеюсь, в какой-то мере удовлетворит интерес любознательного читателя. Нумерация строчек в комментариях (например, 1.10) дается в отдельности для каждой части поэмы, которая состоит из пролога, десяти неравных по величине частей, и эпилога.

 

      Пролог, значение которого несколько проясняется к концу поэмы, как и весь ее текст, изложен от лица анонимного рассказчика, далекого потомка главного героя. Рассказчик этот располагается в будущем. В Эпилоге детство героя в Закаспийском крае (около 1900 г.) датируется как “триста лет назад”, что помещает рассказчика примерно в 2200 год. Календарь событий грядущих 200 лет нам виден лишь смутно. Рассказчик мрачно сообщает в Прологе, что “мирное столетие прошло”; из этого мы заключаем, что весь 22-й век был достаточно мирным периодом, в отличие от катастрофического 21-го, события которого вкратце изложены в части 10. Принимая, что биологические сроки размножения человеческого рода не изменились, рассказчик отдален от героя поэмы на 10 поколений.

 

      1.10. Ксаверий – первое упоминание имени главного героя, которое указывает на его польское происхождение. Дополнительные источники редкого в России имени “Ксаверий”– несомненно, св. Франциск Ксаверий (1506–1552), знаменитый сооснователь (вместе с Игнатием Лойолой) ордена иезуитов, миссионер в Азии; а также, возможно, один из первых описанных в литературе андроидов – манекен Ксаверий в романе А. С. Грина “Золотая цепь” (1925).

      Год рождения Ксаверия – 1890 или 1891 (см. 3.33 и в 23-м, тридцати двух лет), точный год смерти (после 1956, в Вене?) нам неизвестен. Ксаверий вырос в Асхабаде в семье военного, с детства у него открылся талант натуралиста и особое видение вглубь пространства (1.50–56). Читатели заметят близкое сходство в имени и занятиях героя с выдающимся натуралистом, первооткрывателем симбиогенеза 1, Константином Сергеевичем Мережковским (1855–1921). Автор признает, что сходство это отчасти намеренное в натуралистическом аспекте, но должен заверить, что его героический Ксаверий не несет негативных моральных черт, в высшей степени присущих реальному К. С. Мережковскому 2. В то же время Ксаверию приданы черты многих его современников-натуралистов российского происхождения, равно как и автобиографические черты. Автор также провел Ксаверия по четырем наиболее примечательным географическим местам своей жизни; это – Туркмения, Вена, Нижняя Калифорния (“Баха”) и Болгария.

 

      1.21. “Мерв, давший имя моему герою”.  Полное имя героя в известной нам форме, “Ксаверий Мервский”, требует пояснений. “Мервский” (первое упоминание: 2.11), скорее всего – псевдоним, взятый Ксаверием для его научной деятельности в 1910-х годах в память о Закаспии, где он вырос, в честь города Мерва (теперь Мары) и Мервского оазиса. Не исключено, что при этом Ксаверий хотел скрыть от публики свою настоящую аристократическую фамилию, которая остается нам неизвестной (см. 1.30).

 

      1.22. “Стоял на древнем Шелковом пути”. Мерв – один из древнейших городов Средней Азии, стоящий на берегу реки Мургаб, столица древней Маргианы. Мервский оазис тысячелетиями был важной остановкой путешественников и целью завоевателей.

 

      1.25–26. где богатеет нынешний сатрап, держащий лапу на поставке газа –похоже, что запасы природного газа и окружающая их коррупция еще существуют в 23 веке, откуда ведется рассказ.

 

      1.30. “Отец Ксаверия, полковник” – видимо, офицер польского происхождения на русской службе. Его зовут Константин (см. 10.8), фамилия же нам неизвестна.  Княжеский титул, звание полковника в российской армии и родовое волынское имение (3.29) позволяют отнести семью к польской аристократии, лояльной царскому правительству.  Волынь вошла в Российскую империю по второму (1793) и третьему (1795) разделам Польши. Павел I возвратил польскому дворянству привилегии, и многие аристократы, например, князья Чарторыйские (Czartoryski) искали поддержки в России. Они же владели поместьями на Волыни, в том числе, кстати, и под Ровно, где в начале 20 века жили предки автора. Возможно, семейные связи помогли Ксаверию впоследствии и в католической Вене, и при его контактах с иезуитами в Мексике в 20-х годах.    

 

      1.31. “назначен в асхабадский гарнизонТуркменский аул Асхабад был занят при завоевании Закаспийского края  войсками ген. Скобелева 18 января 1881 г.

 

      1.34. “парфянские раскопки” – развалины Нисы, столицы Парфянской империи,  в 18 км от Ашхабада. Систематические археологические раскопки Нисы начаты в 1930-е гг. М. Е. Массоном.

 

      1.35. “Безоблачное детство в Асхабаде”. Асхабад, потом Полторацк, потом Ашхабад, теперь Ашгабат – столичный город Закаспийского края Российской империи (теперь столица Туркменистана). Летом облака там редки. Автор часто бывал в Ашхабаде в 1975–1987, а затем посещал его в 1997 и 2002 гг.

 

      1.37–38. Визиты к фирюзинским казакам; убитый ими тигр – в горном поселке Фирюза под Асхабадом и выше в горах Центрального Копетдага, где находились пограничные с Персией посты казаков; там в начале 20 века еще встречался по долинам ныне вымерший закаспийский тигр (Panthera tigris virgata), чрезвычайно близкий к уссурийскому 3

 

      1.39. “вплоть до последнего ареста– видимо, с уходом английских войск (1919 г.) и окончательным установлением Советской власти в Асхабаде родители Ксаверия были подвергнуты репрессиям. Не исключено, что отец героя, аристократ и видный военный, участвовал тогда в антисоветском восстании в июле 1918 г. или даже был членом недолговечного Закаспийского временного правительства (1918–1919).

 

1.43. “с Билькевичем” – Билькевич, С. И., видный зоолог, устроитель музея естественной истории в Асхабаде, один из первых исследователей фауны Закаспийского края в 1890-x–1920-x гг 4. По возрасту С. И. Билькевич вполне мог быть наставником Ксаверия и брать его с собой в натуралистические поездки в начале 1900-х гг.

 

      1.44. “как пресноводных крабов тех долин в горных долинах Копетдага обычны пресноводные крабы (Potamidae) 5

 

      2.3–4: “от Белого до Черного морей и на неапольском стационаре.” – Видимо, средства его семьи дали юному Ксаверию возможность путешествовать с натуралистическими целями по России и за рубеж, как, например, это делал студентом его сверстник А. А. Любищев (1890–1972). Полевые натуралистические исследования в высшей степени связаны с наличием постоянных полевых стационаров, биологических станций (часто на основе заповедников, но и отдельно от них). Белое море – классическое место изучения северной водной фауны, где основную роль с 1899 по 1933 г. играла Мурманская биологическая станция. Черное море – аналогичное место изучения южной водной фауны, где располагалась знаменитая Севастопольская биостанция (с 1871 г.) 6. Черноморские мотивы далее развиваются в тексте в связи с болгарскими связями Ксаверия, а также его тюремным заключением в Одессе; они имеют также автобиографический характер (см. 4.46). Неапольский стационар (Stazione Zoologica Anton Dohrn) –морская биостанция мирового значения, основанная в 1872 г. в Неаполе немецким зоологом A. Дорном (1840–1909), где работали целые поколения блестящих русских биологов, включая И. И. Мечникова, А. О. Ковалевского, В. А. Догеля, А. Н. Северцова, В. Т. Шевякова и многих других 6. Возможно, что в детстве Ксаверий выезжал на отдых с семьей как на Черное море, так и в Италию, как это делали многие российские аристократы.

 

      2.7. “черпал ил от Волги до Онеги” – как видно, молодой Ксаверий интересовался не только морской, но и пресноводной фауной и флорой России, особенно бентосными (донными) организмами (ср. 4.40, 7.11). Впечатляют энергия и география его перемещений в 1900-х гг.; не исключено, что он присоединялся к группам студентов-естественников.

 

      2.8. “свежий генетический жаргон” – указание на то, что Ксаверий был не просто “классическим” натуралистом, который описывает и зарисовывает свои объекты, но хорошо разбирался и в новейших теориях. Законы Менделя, первооткрывателя генетики, были “вновь открыты” в 1900 г., а само слово “генетика” и ее терминологический словарь (“жаргон”) были созданы английским биологом Вильямом Бэтсоном (1861–1926) в 1900-х гг. (в 1914 гг у него стажировался Н. И. Вавилов, ровесник Ксаверия).

 

      2.13–14. “кружным путем австро-венгерским ... достиг фракийских вод”; “в созопольском песке оставив след”  – отъезд Ксаверия из России в Австро-Венгрию (1907–1908?), скорее всего, связан с обучением в Венском университете (где в то же время учился, например, знаменитый в будущем физик Эрвин Шредингер). Появление Ксаверия в Болгарии (древняя Фракия) относится примерно к 1909–1910 гг. Созополь (древняя Аполлония Понтийская) расположен на юго-восточном берегу Черного моря.  Уже хорошо знакомый с черноморской фауной (2.3, 4.40), Ксаверий решает провести некоторoе время в полевых условиях для ее изучения, для чего выбирает болгарскую биостанцию (анахронизм: созопольская Экспериментальная ихтиологическая станция была создана только в 1932 г.7; ее первым директором бы русский эмигрант, выдающийся ихтиолог Андрей  Нечаев). Резонно полагать, что молодой зоолог проводил полевые сезоны на черноморском побережье, а зимнее время в естественноисторических музеях Софии и Вены (4.12). Нам неизвестно, почему Ксаверий выбрал именно Болгарию для своей научной работы по организмам Черного моря (см. также 4.40), но эта страна сыграет несоменную роль в его дальнейшей жизни.

 

      2.18. “болгарский царь, пытливый Фердинанд”  – Фердинанд I Кобургский (18611948), князь Болгарии с 1887 г. и царь Болгарии в 1908–1918 гг., действительно интересовался естественными науками. Именно он основал Музей естественной истории в Софии (см. 6.3). Политические амбиции Фердинанда были менее успешны: он принимал активное участие в развязывании Первой и Второй Балканских войн (1912–1913), предшествовавших Первой мировой войне, а в 1918 был вынужден отказаться от престола в пользу сына Бориса (см. также 9.9).

 

      2.21. Интерстициальная фауна – простейшие организмы и мелкие беспозвоночные животные, обитающие в промежутках между зернами песка. Ксаверий и Фердинанд наблюдают черноморских амеб и инфузорий, которых впоследствии описал крупнейший болгарский протозоолог, профессор Васил Големански.8

 

      2.30. Троцкий (Бронштейн), Л. Д. (1879–1940) в 1912 г. был корреспондентом “Киевской мысли” на Балканах, с 1908 по 1912 г. издавал в Вене газету “Правда”. См. также 8.9–10.

 

      2.33–35. “трудился император Франц-Иосиф, от писем отрезая полосу за полосой для будущих закладок” – в императорском дворце-музее Шенбрунн под Веной туристам демонстрируют усердность и порядок, с которыми работал престарелый Франц-Иосиф I (1830–1916), правивший Австрийской империей в течение 68 лет. У императора действительно была привычка отрезать полоски чистой, высококачественной бумаги от полученных писем, используя их для закладок.

 

      2.43–44. “пучки тугих волокон... двойных мембран устойчивый покров.Благодаря своему волшебному зрению, Ксаверий наблюдал мельчайшие структуры живых клеток, которые стали видны ученым только к 1950–1960-м годам по изобретении электронного микроскопа (см. 2.55). Пучки тугих волокон могут относиться к структуре ДНК в хромосомах, которая была неизвестна ученым до 1950-х годов. Двойными мембранами окружены важнейшие клеточные структуры (органеллы) симбиотического происхождения (митохондрии и хлоропласты); намек на то, что уже в конце 1910-х гг. Ксаверий мог видеть доказательства симбиотического происхождения клеток эукариот (животных и растений). Впервые эту гипотезу сформулировал К. С. Мережковский в 1909 г. 1, а развил Б. М. Козо-Полянский в 1921–24 гг. 9  

 

      2.55–56.  “Но в мир пришли иные микроскопы, переменив фотон на электрон.Речь идет об электронном микроскопе, который изобрел Эрнст Руска (1906–1988) в Германии в 1932 г. (первая коммерческая модель, 1939; Нобелевская премия по физике, 1986) 10. Фотоны – частицы (волны) света, используемые в обычных (световых, или оптических) микроскопах, изобретенных еще в начале 17 века. Электронный микроскоп дает увеличение в тысячи и сотни тысяч раз, позволяя видеть мельчайшие структурные детали клеток. Чудесное “глубинное видение” Ксаверия обладало подобным, если не более высоким, разрешением.

 

      2.57. “так он бродил по переулкам Вены, не ведая ни Фрейда, ни войны” С началом Первой мировой войны (август 1914) Ксаверий оказался в Вене, где, будучи российским подданным, он должен был быть интернирован. Нам неизвестно, случилось ли это, но ведь мы не знаем подробностей о жизни Ксаверия в Австрии с 1914 по 1922 г. Империя Габсбургов пала в ноябре 1918 г. Ксаверий уехал из Вены в Мексику в 1923 г. (3.33) и вернулся туда более двадцати лет спустя, бежав с семьей из Болгарии, видимо, в 1944 г. (10.3). Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа (1856–1939), прожил в Вене большую часть своей жизни.

 

      3.5–6. “посещал Москву (где никогда и не был наяву)” – одним из известнейших русских эмигрантов, никогда в жизни не бывавшим в Москве, и особо это отмечавшим, был петербуржец В. В. Набоков (1899–1977).

 

      3.28. “довоенный атлас жесткокрылых”. Жесткокрылые (отряд Coleoptera) – научное название жуков, крупнейшей и популярнейшей среди ученых и коллекционеров группы насекомых. Ни одному занятию не предавался я в Кембридже даже приблизительно с такой огромной страстью, ничто не доставляло мне такого удовольствия, как коллекционирование жуков” (Чарльз Дарвин). Множество определителей и атласов насекомых было опубликовано в начале 20 века; в частности, знаменитая книга Г. Г. Якобсона “Жуки России и Западной Европы” с цветными иллюстрациями издавалась в 11 выпусках с 1905 по 1915 год. Ксаверий собирал жуков для европейских музеев в Мексике (4.10).

 

      3.29–30. “с волынского имения доход уже не шел с 15-го года”. Речь идет о родовом имении семьи Ксаверия. В мае 1915 г. австрийские войска прорвали русский фронт в Галиции (Горлицкий прорыв); началось отступление русской армии и общий разгром русского фронта, закончившийся оставлением Галиции, Польши, Литвы и Курляндии. Дед автора, Эли (Илья) Фет (1888–1977), родом из Волыни (Ровно), служил в это время писарем в русской армии и был контужен на Карпатах. Волынь была вновь занята русскими войсками в ходе Брусиловского прорыва в 1916 г.

 

      3.33. “и в 23-м, 32-х лет...” – Ксаверий уезжает в Новый Свет в возрасте 32 лет; столько же было автору в момент эмиграции из Советского Союза в США (март 1988). Ксаверий проводит в Бахе 9 лет (1923–1932); ровно столько же лет провел автор в Западном Копетдаге (см. комментарий к Эпилогу).

 

      3.38. “попал на жаркий полуостров Баху” – Баха (исп. Baja California, Нижняя Калифорния) – провинциальная область в Мексике, занимающая пустынный Калифорнийский полуостров. Некоторое время управлялась иезуитами и по сей день несет следы их пребывания. До 1768 г., когда иезуиты были изгнаны из всех испанских владений, наиболее важной миссией в Бахе была миссия св. Франциска Ксаверия (Mision San Francisco Javier) к востоку от Лорето; там была написана книга иезуита Мигеля дель Барко о естественной истории Бахи, пролежавшая 200 лет в архивах и опубликованная только в 1973 г. Автор и его семья активно участвовали в 1990-х гг. в экспедициях известного американского зоолога Гэри Полиса (1946–2000) в северной части Бахи, фауна пустынь которой и по сей день все еще плохо изучена. Ксаверий базировался в портовом городке Ла-Паз на юго-восточном побережье полуострова (см. 6.32, 8.10).

 

      3.41–42. “помогал отцам-иезуитам исследовать природу этих мест.” Многие знаменитые иезуиты-миссионеры были натуралистами, от Хосе де Акосты (1539–1600) до П. Тейяра де Шардена (18811955). К слову, в 1990–1995 гг. автору  довелось преподавать биологию в Университете Лойолы (Новый Орлеан, Луизиана), который был основан иезуитами.

 

      3.4348. Leon Diguet (Леон Диге) (1859–1925), французский инженер-химик, натуралист, геолог, этнограф, фотограф. Работал в горнорудной компании барона Ротшильда El Boleo (см. также 7.8); исследовал Нижнюю Калифорнию и другие штаты Мексики в 18931913 гг. 11  Диге умер в Париже в 1925 г., поэтому его встреча и дружба с Ксаверием в начале 1920-х гг., скорее всего, являются анахронизмом. В течение многих лет Диге пересылал свои зоологические и ботанические коллекции в парижский Музей естественной истории (ср. 4.7–12). Автору довелось исследовать вид скорпиона из Бахи, впервые собранный Леоном Диге и хранящийся в Париже 12.  “Специалист по кактусам Соноры” – имеется в виду посмертная монография Диге о мексиканских кактусах (1928) 13. Сонора – песчано-каменистая пустыня, занимающая часть Калифорнийского полуострова, а также материковые области запада Мексики (штат Сонора) и юго-запада США (часть штатов Аризона и Калифорния).

 

      4.10. “жуков, тысяченожек и медуз”. Разнообразный набор групп животных, упомянутых здесь, подчеркивает широту интересов Ксаверия и его корреспондентов в музеях: он изучает и наземную фауну, и морских животных. О жуках (Coleoptera), см.3.28. Тысяченожки, или двупарноногие, называемые также кивсяки (класс Diplopoda) – обычная, но малоизученная группа членистоногих-многоножек14. Медузы  – общее название плавающих стадий кишечнополостных (стрекающих) беспозвоночных (тип Coelenterata, или Cnidaria); необычные виды медуз и поныне обнаруживаются у берегов Калифорнийского полуострова15.

 

      4.12. в Лондон и Париж, Берлин и Прагу” – называются местонахождения крупнейших естественноисторических музеев Европы: British Museum (Natural History) в Лондоне, Museum national d’Histoire naturelle в Париже, Museum für Naturkunde der Humboldt-Universität в Берлине, и Narodni muzeum в Праге. Устройство и поддержка таких музеев требовали огромных средств, в Европе 18–19 веков часто выделявшихся правящей аристократией. Ниже (6.3) упоминается музей в Софии, основанный в 1889 г. князем Фердинандом (см. 2.18). Несомненно, Ксаверий имел контакт также с замечательным Naturhistorisches Museum в Вене, основанным в том же 1889 г. Францем-Иосифом I (см. 2.33). Пересылка естественнонаучных коллекций, собранных в экзотических краях в европейские музеи – стандартное занятие натуралистов-путешественников в последние 200 лет. Автор занимается этим с 70-х годов 20 века.

 

      4.21–22. “римские размытые дороги ... дунайские слепые рукава”. Граница Римской империи была доведена до Дуная в царствование императора Тиберия (9 г. н.э.). Знаменитая сеть мощеных дорог, созданных римлянами, использовалась сотни лет после падения Рима. В данном случае имеется в виду, скорее всего, Via Pontica, проходившая через Фракию вдоль Черного моря и соединявшая Константинополь с территорией современной Румынии в устье Дуная.

 

      4.25–26. Эмбрик Штранд (Embrik Strand) (1876–1947), видный норвежский зоолог, арахнолог (с 1907 в Берлинском Museum für Naturkunde; с 1923 г. профессор Латвийского университета в Риге), издатель научных журналов и автор сотен научных работ. Впрочем, к похвалам его надо относиться достаточно иронически: специалистам известно, что Штранд был большим путаником 16.

 

      4.39-40. “анаэробный, эвксинских вод холодный донный слой”. Черное море (Понт Эвксинский), фауна и флора которого изучались Ксаверием в юности как у российских (2.3), так и у болгарских (2.1422) берегов, обладает уникальной особенностью: его глубинные слои (от 150 до 200 м) насыщены сероводородом, и полностью безжизненны, за исключением анаэробных (не нуждающихся в кислороде) бактерий.

 

      4.46. “В лиманах Добруджи” – хотя в русской традиции ударение ставится на второй слог (ДобрУджа), Ксаверий хорошо знал этот топоним в болгарском произношении, ДОбруджа. Историческая область Добруджа в дельте Дуная – предмет многовековых территориальных споров Румынии и Болгарии. Ксаверий в юности изучал фауну тамошних лиманов и стариц Дуная; ср. 4.22, “дунайские слепые рукава”, 4.42, “весь груз, что унесли Дунай и Висла”.

 

      4.46. “в лагунах Бахи” см. также 7.11–12. – Береговые мелководья (лиманы, лагуны) и их богатая фауна привлекали к себе внимание не только Ксаверия, но и автора, когда последний юным натуралистом посещал берега Черного и Азовского морей  (1963–1974), равно как и много лет спустя в экспедициях в Бахе (1991–1994). Отметим, что именно в лагунах Бахи (Нижней Калифорнии), в так называемых микробиальных матах, открыты важные виды свободноживущих бактерий-спирохет, играющих центральное значение в современных теориях происхождения клеток животных и растений 17. Такие микроорганизмы определяют общий вид и многоцветную окраску ила (см. 7.11, “пестрый ил”). Ксаверий, пользуясь своим чудесным даром, мог наблюдать и документировать те же организмы и процессы еще в 1920-х годах.

 

      5.26–27.голубое зеркало залива” – имеется в виду Калифорнийский залив  (называемый в Мексике “море Кортеса”), отделяющий Баху от материка. Мазатлан (Мazatlan), город на юго-западном побережье материковой Мексики (штат Синалоа), соединенный линией парома с городом Ла-Паз в Нижней Калифорнии (см. 6.32, 8.10).

 

      6.2–3. “Музей естественной истории в Софии” основан в 1889 г. князем Фердинандом (см. 2.18); старейший и крупнейший музей такого рода на Балканах. Автор благодарен дирекции (Петар Берон, Алекси Попов) и сотрудникам музея за замечательную возможность работы там в 1999 и 2005 годах.

 

      6.6. “у Нины и Семёна Годуновых” – несоменно, эти друзья Ксаверия, хранившие его архивы в Болгарии, были эмигрантами, беженцами из Советской России. Речь идет о 20-х годах, когда русская эмиграция в Болгарии составляла 30–40 тысяч человек, из них половина – солдаты и офицеры Русской армии под командованием П. Н. Врангеля. Дочь Годуновых Елена родилась в 1914 или 1915 г. (ей было 18 или 19 лет при встрече с Ксаверием в 1932 г., ср. 3.33, 6.12 и 7.19); ее отец Семен по возрасту мог быть армейским офицером. Фамилия Годуновых, напоминает не только о русском царе Борисе Годунове, но, конечно,  и о героях набоковского романа “Дар” – поэте Федоре и его отце Константине Годуновых-Чердынцевых.

 

   
 

Лев с софийского "Лъвова моста" и возможный "Дом Годуновых" напротив моста (фото автора)

 

 

 

      6.7 и 6.28. “у моста со львами”, “на фоне Львиного моста – “Лъвов мост”, памятник архитектуры в Софии, недалеко от Центрального вокзала, построен в 18891891 гг., украшен четырьмя бронзовыми львами (см. фото).

 

      6.17 и 6.24.  “К.М.” – эта подпись Ксаверия на его рисунках в виде инициалов, как заведено у художников, вызывает в памяти также псевдоним “К.Р.”, под которым публиковал свою поэзию великий князь Константин Константинович Романов  (1858–1915)

 

      6.32.  Ла-Паз (La Paz) – город на восточном побережье Бахи (см. 8.10).

 

      7.8. Санта-Розалия (Santa Rosaliа), городок на восточном побережье Бахи, основан в 1884 г. французской команией El Boleo для добычи меди и железа. Паромная линия соединяет Санта-Розалию с материком (штат Сонора).

 

      7.11–12. “пестрый ил... солоноватые лагуны”, окраска ила в лагунах Бахи вызвана микроорганизмами, которые изучал Ксаверий с юности (см. 4.26).

 

      7.20. “Лафайет” (Lafayette) – французский трансатлантический лайнер (Compagnie Générale Transatlantique), курсировавший по маршруту Гавр – Нью-Йорк с 1930 по 1938 г. 

 

      7.22, “десять бесконечных лет”, 19321942, см. также 9.10. Ксаверий провел 9 лет (с декабря 1932 по октябрь 1941) в застенках ОГПУ-НКВД. Несоменно, он был сначала доставлен для допросов в Москву, где, отметим, никогда не бывал ранее (см. 3.5–6). Неизвестно, по каким секретным тюрьмам он прошел до 1937 г., когда мы находим его в “одесской одиночке” (см. 9.1), на берегу поистине “анаэробных эвксинских вод” (4.39).

 

      8.1–6. История похищения Ксаверия агентами ОГПУ во Франции в ноябре или начале декабря 1932 г. (ср. 7.19) напоминает похищения в Париже генералов А. П. Кутепова  (1882–1930) в 1930 г. и Е. К. Миллера (1867–1939) в 1937 г., послевоенные похищения эмигрантов, и т. д.18, 19 В случае Ксаверия, однако, агенты преследуют его не по политическим мотивам, но в погоне за “ноу-хау” его чудесного ясновидения в пространстве, а с 1914 г и во времени; здесь можно вспомнить и легенды о Вольфе Мессинге, и дело Тимофеева-Ресовского, и атомный шпионаж.

 

      8.9–10. “им ни к чему теперь досье о князе от детских лет до тайника в Ла-Пазе..." – мексиканские эпизоды жизни Ксаверия наводят на мысль о том, что агенты ОГПУ были активны в Мексике уже в конце 1920-х годов. Уже в 1919 г. в Мексике появился эмиссар большевиков Михаил Бородин (Грузенберг); в 1926 г. Александра Коллонтай стала первым советским полпредом в пробольшевистски ориентированной Мексике. Хорошо известна дальнейшая деятельность НКВД по охоте на Троцкого, переехавшего в Мексику в 1936 г. (убит в 1940).

 

      9.9. “В 42-м году он выжил чудом” – румынские войска заняли Одессу в октябре 1941 г., и Ксаверий был освобожден из тюрьмы НКВД (чудом было и то, что он не был расстрелян чекистами при эвакуации советских учреждений). Как Румыния, так  и Болгария были союзницами гитлеровской Германии, и не исключено, что Ксаверий смог попасть в Болгарию в связи с его близким знакомством с болгарской царствующей семьей. В 1942 г. был еще жив царь Борис III (18941943), сын Фердинанда, который, должно быть, близко знал Ксаверия с юности.

 

      10.5–10. Лидией (имя первой дочери Ксаверия), скорее всего, звали мать героя. Его третья дочь, Констанция, была названа в честь отца Ксаверия, а близнецы Семен и Нина – в честь родителей Елены Годуновой. Имена Борис и Глеб (в честь первых русских святых мучеников), данные близнецам, родившимся в 1956 г., возможно, связаны с венгерским восстанием. Среди имен детей героя можно найти имена двух детей автора (Елизавета и Семен).  

 

      10.30. “электромагнитная война” – серия катастроф с применением нового типа оружия, вызвавшая коллапс цивилизации на Земле, начиная с 2016 года.

 

      10.35. “чума, искоренившая поэтов – любопытное указание на возможность существования инфекционной болезни, избирательно поражающей (гормональные?) центры поэтического вдохновения.

 

      10.40. “Империи Небесной” – скорее всего, это всемирное государство начала 23 века не тождественно современному Китаю (старинное название которого чаще переводится “Поднебесная империя” или “Срединное царство”)

 

      10.45–47. “далёкие, но верные потомки восьми детей...– В современном рассказчику мире кастой ученых являются только потомки Ксаверия с Еленой. Их, возможно, осталось немного (см. Пролог: “и в память тех, кто был тогда со мною”). Через 10 поколений они пронесли генетические элементы “глубинного зрения” в пространстве-времени, ясновидческой памяти, позволившие им мнемонически сохранить научные знания в период катастроф 21 века (10.30–40) и передать их изустно будущим поколениям (см. Эпилог, “до нас дошел лишь устный пересказ тех знаний, что запоминали дети Ксаверия с Еленою”).

      В лаборатории рассказчика заново открыто устройство генов ясновидения (см. 2.61–64). Теперь перед кастой потомков Ксаверия стоит задача сохранить свою цивилизацию в условиях новой нестабильности, угрожающих существованию разума на планете, а возможно, и самой причинно-следственной реальности (см. Эпилог, “уже непредсказуемы предметы и следствия неопределены”).

 

      Эпилог: “дом Годуновых жив, и мост, и львы”, см. 6.7.

 

      “архивы навсегда погребены в развалинах Москвы” –  речь, очевидно, идет об архивах Мервского, вывезенных НКВД из дома Годуновых в Софии после занятия города советскими войсками в сентябре 1944 г., подобно тому как были вывезены Пражский архив русской эмиграции или фонды лаборатории Тимофеева-Ресовского в Берлин-Бухе. Вероятно, сюда относились и рукописи, обнаруженные в 1932 г. агентами ОГПУ в тайнике Мервского в Ла-Пазе (см. 8.10). В тексте не уточняется, в каком именно катаклизме 21 века погибла Москва, но “толстый слой векового льда” может указывать на “Большую Зиму” (ср. 10.33).

 

      “в ущельях Западного Копетдага – автор с семьей прожил 9 лет (1978–1987) в Айдере, одном из крупнейших ущелий Западного Копетдага (Туркменистан), работая натуралистом в Сюнт-Хасардагском заповеднике 20.

 

 

 

Библиография

 

1 Мережковский, К. С. (1909). Теория двух плазм как основа симбиогенезиса, нового учения о происхождении организмов. Казань: Тип. Импер. ун-та.    

 

2 Sapp, J., Carrapiço, F., Zolotonosov, M. (2002) Symbiogenesis: the hidden face of Constantin Merezhkowsky. History and philosophy of the life sciences 24: 413–440.

 

3 Driscoll, C.A., Yamaguchi, N., Bar-Gal, G.K., Roca, A.L., Luo, S., et al. (2009) Mitochondrial phylogeography illuminates the origin of the extinct Caspian tiger and its relationship to the Amur tiger. PLoS ONE 4(1): e4125.

 

4 См., напр.: Билькевич, С. (1918) Коллекция Закаспийского музея. Млекопитающие (Mammalia). Известия Закаспийского музея, Асхабад, 1918, 1: 112.

 

5 Старобогатов, Я. И., Василенко, С. В. (1979) К систематике пресноводных крабов семейства Potamidae (Crustacea, Decapoda, Brachyura) Средиземноморья и Передней Азии. Зоологический. журнал, 58(12): 1790-1801.   

 

6  Фокин, С. И. (2006) Русские ученые в Неаполе. М.: Алетейя.

 

7 Stefanov, T. (2007)  Fauna and distribution of fishes in Bulgaria. In: Fet V., Popov А. (eds). 2007 Biogeography and Ecology of Bulgaria. Springer, pp. 109140.

 

8  Golemansky, V. (2007) Biodiversity and ecology of the Bulgarian Black Sea invertebrates. Ibid., pp. 537554. id., Testate amoebas and monothalamous foraminifera (Protozoa) from the Bulgarian Black Sea Coast. Ibid., pp. 555570.  

 

9 Козо-Полянский, Б. М. (1924) Новый принцип биологии: очерк теории симбиогенеза. М.-Л.: Пучина. Англ. перевод: Kozo-Polyansky, B. M. (2010). Symbiogenesis: A New Principle of Evolution.  Translated from Russian by V. Fet.   Fet, V. & L. Margulis, L. (eds).  Harvard University Press.

 

10 Руска, Э. (1988) Развитие электронного микроскопа и электронной микроскопии: Нобелевская лекция. Успехи физ. наук 154(2): 117.  

 

11  Darling, J. A. (2000) Diguet's studies of West Mexico. Journal of the Southwest, 42(1): 181186.

 

12 Soleglad M. E., Lowe G. & Fet V. (2007) Systematic observations on the scorpion genus Syntropis, with description of two new species (Scorpiones: Vaejovidae). Boletín de la Sociedad Entomolоgica Aragonesa, 40: 119–136.

 

13  Diguet, L. (1928). Les Cactacees utiles du Mexico. Ouvrage posthume revu par Andre Guillaumin. Paris: Legere Fils

 

14 См., напр.: Hoffman, R. L. (1999) Checklist of the millipeds of North and Middle America. Virginia Museum of Natural History Special Publication 8: 1584.

 

15 См., напр.: Martin J. W., Gershwin L.-A., Burnett J. W., Cargo D. G., Bloom D. A.  (1997). Chrysaora achlyos, a remarkable new species of Scyphozoan from the Eastern Pacific.  Biol. Bull. 193: 8–13.

 

16 Fet V. (2008) Hersiliola brachyplura Strand, 1913 belongs to Oecobius (Araneae: Oecobiidae).
Zootaxa 1849: 67.

 

17 См., напр.: Margulis, L, Ashen J. B., Solé, M., Guerrero, R. (1993) Composite, large spirochetes from microbial mats: Spirochete structure review. Proc Nat Acad Sci USA 90: 69666970

 

18 Andrew C.,  Mitrokhin V. (1999) The Sword and the Shield: The Mitrokhin Archive and the Secret History of the KGB. Basic Books.

 

19  Birstein V. J. (2004) The Perversion Of Knowledge: The True Story of Soviet Science. Westview Press.

 

20 Подробнее о Западном Копетдаге, как и о природе Туркменистана в целом, см.: Fet V. & K. I. Atamuradov (eds) (1994) Biogeography and Ecology of Turkmenistan. Dordrecht-Boston: Kluwer Academic.  

 

 

1-2 января 2010 г.

Хантингтон

 

 

 

P.S.

 

 

РЕКА

 

Всё, что ни есть на белом свете –

огонь на солнце, лёд в комете,

пещер невидимая тьма –

всё к нашей жизни равнодушно,

в то время как она сама

собой, меандрами реки

извилистой, течёт послушно,

и каждый день её изучен

у этих гипсовых излучин,

где все события легки.                   

И целый мир собрался здесь

в единый фокус, в эту взвесь

ещё не меркнущего сна,

топографического пира,

и версия иного мира

уже не так удалена.

Сквозь эту ткань иной пловец,

и солнц, и истины ловец,

возьмет остатки наших снов

в свою ладью, как горсть жемчужин,

там каждый вдох и выдох нов,

и каждый всплеск и отблеск нужен;

там счёт идет на доли шага,

там крепче ньютонова тяга,

а берега моей реки

непредставимо далеки.

 

 

23-24 декабря 2010,

Хантингтон

 

 

 

к антологии