Константин К. Кузьминский

“HOTEL ZUM ТЮРКЕН”

   

 

 

ЧАСТЬ 4-АЯ

 

De oude papа Paul Kruger und la pеtit courtisane Popole-Poline

 

 

 

Содержание:

 

Leopold Havelka

* Письмо сенатора Джексона

“Понедельник поутру...”

* Письма Криспольти и Рональда (монтаж)

“чесменская колонна . . .”

* Открытка Полины (Xerox)

“Полина, солнышко мое . . .”

* План Рима (монтаж)

“Римские каникулы . . .”

* Разрез Полины (монтаж)

“Придя на рынок . . .”

* Teezeremonie fur den PEN

* Der Teekult in Japan

* Чайная церемония в Японии

* Вооруженная Охрана Авторских Прав

* “Как сказал мой друг Владiмiр Белiч . . .”

– * “лежишь у костра . . .”

– * “чай грузинский . . .”

– * “а тут кепочка и ольга . . .”

* Плановой роман / Чайная церемония

? – * О докторах (“Братцы! Читатели!...”)

* Карта американского Самоа

“На Таити . . .”

“Биржа напомнила мне . . .”

“Две графини Р*** . . . “

? – * “Однажды Вася Бетаки . . .”

? * Статья о топорах с комментарием

“Ах, Австрия, Австрия!...”

? * Арабский текст из “Hoghunters”

 

 

 

LEOPOLD HAVELKA

 

     This text is written thanks to the delightful Romanische dichter Ivanceanu

in Alte und Grossische Wiena

Anno Domini tysiacha deviatsot sem’desiat pyatom

October, Acht

 

       Welcome, You, lotry und shabery, Bielorussians mit Ukrainische geshriben das Kunstler und painter sans l’oeil. Yomkippurisch Blit monster Sie Branchen Teobaldus Grossier mit Poline zum Aliosha geschlossen – Potz und tausend Potz – meine Herren und Damen, genuk. Genug trepat’sa, You, bloody bastards of Socialismus der Aktress la bona New York, showing Your lousy cunt, shaving belly, la belle Parisien curtizanus, anus mit Tochis, geshlossen, Amen.

     Miniaturische, mit Bliebe, mein Liebe Moskwitschka, Naturlich, jawohl. Sevsus das fraulein Olimpus, Sevsus das Fraulein, my Goodness, amore. Ahchor la Polische blood sangue la putta Sangrada, sinitsa-moskowka, Poline. La poulette, You, incredible whore, bitte, Rauchen nicht, Nachtingall lubricated by finger – fis donc. Jawohl, Kuperman vybirayet lopukh, cara, lecken Sie muust meine Saatana Arsh, vajke Nejju mit wett suur vitt.

     L’amore, Poline, servus, prostchayte, M-me, und fare-the-well, distributor! Take it on motokutka, Mal’utka, kohana, psia krew. Krivizna of Your legs, and kugu outstretched peVka. Balalayka in yey verenVesh. Do svidanya, bul’-bul’, la puttana Poline, na La Plata rasplata sans coeur. Sacredon, mein Herr, izi ider nicht liebe olen’. Das ist Lenin, toska, triste Ostia floating v mer. Adios, mein Herr, meine Damen, zusammen, chin-chin!

     Peste, mal’utka, Polina mit breast. Take it easy, Madame, Eeesti kelt das ist Grossische schrift. Que carajo, my love, mein Liebe, mu armus – prostchay! Ivan-chay das ist flower, und gebt eine Kiss, meine Fraulein, marukha und miss.

      Bye-and-bye.

      Up to Paris,

             my tits!

 

 

 


                                                                                United States Senate

                                                                                      Committee on

                                                                           Interior and National Affairs

                                                                                    Washington, D.C.

                                                                                          September 10, 1975

The Honorable L. F. Chapman

Comissioner

Immigration and Naturalization Service

Department of Justice

Washington, D. C.

 

Dear Comissioner Chapman:

 

                 I would like to call your attention to the situation of Constantine Kuzminsky and his wife Emma, who have recently submitted their application to the U.S. Immigration authorities in Vienna to come to this country (they are in touch with the Tolstoy Foundation in Vienna).

 

                 Constantine Kuzminsky is one of the very fine poets from Leningrad, and perhaps the best living authority on the Leningrad cultural scene. His wife is a park architect. They were forced to leave the Soviet Union and to give up their Soviet citizenship. Constantine was born in Leningrad April 16, 1940 and Emma in the village of Sitkov, Smolensk region, August 17, 1937.

 

                 I trust there will be no problem regarding permission for the Kuzminskys to enter the United States. Any action you may properly take in this matter will be greatly appreciated.

 

                                                                Sincerely yours,

                                                                 Henry M.*? Jackson, U.S.S.  

 

 

(* не разобрать, а так, “второго имени” /по-батюшке/ не помню. – прим. Автора)

 

Понедельник поутру:

получили приглашения, приглашения, приглашения

долой австро-венгерскую политику в отношении франции

мария терезия в обнимку с марией антуанеттой

урка камбалу не ест

композитор гунцингер окопался в швейцарии

швейцарские окопы шли через всю европу

жан бланшар и рене шар

кристиан гали, знаете такого?

член ЦК КП италии эмилио криспольти скрылся, не оставив адреса – как это похоже на коммунистов!

владимир бровкин был отдан в солдаты USA

 

все эти аксиомы, излагаемые мною, носят общеевропейский, а иногда и трансатлантический характер, в частности:

 

барбара монтер не носит лифчик

женщина интересующаяся моей женой

уволена из профессуры профферовского колледжа

за суфражизм

 

сколько информации можно почерпнуть из утренней почты

принесённой хером инженером

бывший член СС он все ещё молодился

 

выехав за кордон я стал коузмински, как это раздражает!

задавим дину с её волкодавами!

лозунг: русской борзой по парижским волкодавам!

 

для ривчика везу австрийского лифчика

выезжаю багажным вагоном через симплонский туннель

встречайте аэропорту орли судачками

 

лев шестов делал умозаключения, за это ему дали доктора философии

в россии меньше не дают

об этом писал ещё солженицын

 

миллионер рональд (дональд) проживал в столице канады монровии, адрес же давал на монреаль

итальянская почта бастовала невостребованными письмами коммунистов

писали много

 

утренний кофий, утренняя почта, утренний стул

 

вечерняя газета, вечерние часы, стул по вечерам

аксиома: урка камбалу не ест (проверено)

 

почта в европе стоит недёшево, на атлантическом дне осьминоги перехватывают каблограммы

вывод: вообще не писать

 

* Письма Криспольти и Рональда (монтаж)

– отменяется, за скудостью средств и места.

 

 

... чесменская колонна и новодевичий монастырь ди пестзойле на пляс де ла конкор сакре кер обелиск вашингтону

во тьме смотрит глаз василиска

тотем

базилевс в лупанарии в тронутый пурпур одет смит-и-вессон египта кручёный виссон пта соколиной головкою гор только турьи рога увенчают лигийцев чело

в лесах мазовецких последний (единственный) тур смертию храбрых помре

стучит ремингтон ундервуд мерседес

ярким лесом – помнишь? – в павловске ромашки цветут там и тут и колокольчики мартмаргаритки кашка трифолиум репенс трифолиум стрепенс трифолиум пратензе и ахилля миллифолиум

амфипепла глютиноза прозрачною слизью в зловещем пруду мшанки рыжей монашки шахна на глисту её ловится лещ

клещ плющевидный сплющенный энцефалитный

пiонеры та шкiльнiки! вуничтожайте злостного шкiдника колорадьского жука на тетрадках

тетрододекаэдром цвёл кристалл аметиста любимый нероном

озеро неро великий ростов ярославль мятеж

в старую руссу на грязи везли мочевидный пузырь

доктор поставил диагноз: блудящая матка

на татре сквозь джунгли америки полз мирослав ля тортуги потуги в сумме равнялись нулю

плыли на джонках карбасах на яхтах буксир балансир

игорь калягин построил пловучую льдину

швеции шхеры ванилью манили пловцов

плыл радыгин калягин на шаре летел петроченков целились сбивали радарами ракетными боеголовками ракетами земля-воздух пух и перья летели от русских сынов

в золотых небесах небожители пели катюшу

 

* Открытка Полины (Xerox)

– ну, открытка, как открытка. не такая уж нежная, не такая уж нужная, просто – доброжелательная отписка; вместо неё – благосклонный читатель может вытащить из своего (сугубо личного) архива любую рождественскую (новогоднюю, бармицвенную, поздравительную, свадебную) открытку, и, со слезьми, – перечитать таковую...

 

 

Полина, солнышко мое, любимая! Зачем ты в больнице? Что за боли точают (тончают) твоё тело и душу? Зачем мы выехали сюда? Приковали (привязали, на цепь посадили) меня к тихой старомодной Вене, тебя в Колизее бросили – Альпы не переплыть, чтоб на пьяцца делль Пополо, а приехали – в ватерполо играть, Ватерлоо выигрывать – нищие духом, карманом и телом – пищи духовной подай! А как же театр, Таити – не выписывается, не выплясывается, что-то рисуется – но так туманно. А без обмана обнять, чтоб не на Вестбанхофе, не за триста шиллингов – печаль, тристия, трилистник любви. То ли в Штаты, то ли в Париж – поговоришь, ляжешь, пишешь бестселлер Сола Беллоу, а премию герметисту дают. Германоязычная Вена, пляшет в ней Фатима под сурдинку папаши Бергамо, рассказы короткие пишет, в баре толстый бумажник за груди небрежно берёт. А где выжить, выжать из Миши ещё сотню долларов – в Вене девушки дороги, осень, рутина, тоска. Бары, бордели, ночная тоска, Вестбанхоф. Херр хофрат Кошкодавский не ценит электрогравюры – хватит трепаться, jawohl!

Сложно, тошно, одним словом, не можно, любовь моя. Чи я до того приiхав, шо жидiвського фашизму нэ бачив? Протянуть к тебе руки протянуть ноги – проку, любимая? если всё похерено от Рейна до Сены – Сони здесь живут: этим жизнь. Где ты? Как ты? Всё “любишь” Рим, больше некого? Прости, ведь люблю. Всё не ко времени, не ко селу – се ля ви, называется, бля.

“Нихт жареной вассер”, – объяснял я херу инженеру. “Яволь, яволь”, – соглашался он. Машенька Разумовская шизанулась от твоей открытки. Мы с ней сидели в кафе, обсуждали материалы для главы “Чайная церемония в Пен-клубе” (“Ди Прессе” жалуется: надо пригласить 55 японцев обслуги для этого церемониала, иначе нельзя). Опосля нашли немецкую книжку по каталогу, русскую я ещё позже на ферме спёр, буду перемежать с “Чайной церемонией в Мордовии” (чифирь на бритвах, в кочегарке, на автостоянке, этсетера). Словарей беш-де-мера и пиджин инглиш в Национальной библиотеке города Вена не водится. Машенька сострадает. Достала словарь маори. Говорили обо всём, поскольку с того разу ни разу не виделись. Побеспокоил её уже по причине крайности книжной. Очень заволновалась твоим нездоровьем. А я и сам не знаю. Объяснялся ей в своей любви к тебе. Очень хочет роману. Закопирую вторую часть, вышлю тебе и дам ей. Сегодня сделал на “Ксероксе” Цветкова и Волохонского для шемякинского альманаха. Вчера с утра вёл баталию за фремденпотс. Обязались в ноябре. Тщетно пытаюсь обратить голову в наличные. Сделал передачу на немецком на Штутгартское радио о Петербургской культуре. Её же – статьёй в Швейцарии. Однако платят где-то в пределах полугода, как мне объяснила Лиза Уйвори (она же – Хуй вари), переводчица и издатель москвичей: Холина, Сапгира, Баха, Лимона, Лёна, Некрасова. Показала Ульштейновское издание на билингве. Русский текст печатала сама на машинке вдвое хуже моей. Немецкий – типографский, вчетверо мельче. За книжку в 250 страниц платят около 15 тысяч вшиллингов. Остаются радиопередачи, попробую о зауми: Кручёных, Хлебников, Чурилин, Туфанов, Чичерин. Но сложно с переводом. О современных не берут. Сложно с Пен-клубом. Тут их два: оффициальный (стариков), во главе с Фидерманом и неофициальный (пять раз отклонили признать) в Граце (молодые). Завишу я от Фидермана (у него и журнал “Ди Пестзойле”), он же и представитель, но говорят – сволочь. Причем говорят все. Душою же я с Грацем. Но до конгресса рыпаться нельзя, познакомлюсь с обстановкой, а если буду иметь выступление, то и вдарю заодно по Фидерману. Потом – в Швейцарию к антропософам, на выступление, и в Париж. А там видно будет.

Сейчас буду писать предисловие к Алёше и Анри. А ещё нужно к ленинградцам. С копировкой тут сложно: хожу к двум милым дамам в киномузей с гвоздиками, правда, одна из них голландка, надо будет тюльпанов. А тебе и цветов никак не послать! Но я вместо стихов буду прозу. 4-ая часть будет называться что-то вроде: “Де оуде папа <Paul> Крюгер унд <la> пти куртизьен Пополь-Полин” – смесь голландского и французского. Тебе было послано (всего): письмо на Хиас и бандероль туда же тем же днём. Потом вторую бандероль – на адрес и потом туда же письмо. Что ты получила – неясно. У меня в наличности – открытка, письмо и открытка. По-прежнему всё неясно. Последняя хоть чуть-чуть нежней, да и то я это отношу к расслабленности организма. 2-ую часть романа и дополнительные куски вышлю через нек-торое время. И начало 4-ой.

Была б ты машинистка, попробовал бы вытащить тебя в Париж. Все в Америке жалуются, и на хиас и на толстых. Но и тут жизнь такая, что хоть поступай блядью в ночной бар. Теперь готовят фремденпасс, есть приглашение в Париж, жду швейцарского, а денег нет. Мужику же сложнее. Женщине тоже. На бумагу, сигареты и почту у меня выходит 60 из 90 толстовских шиллингов в день. Миша все деньги вхлопал в альманах. У Сюзанны опять налоги на миллионы съели миллионы. Борзая немытая. Я тоже. А тут ещё ты заболела. Зачем? Чем?

Третий день пишу. Письмо это. Сейчас опять иду к графине Разумовской. Почему бы тебе ей не написать? Она беспокоится. Я не в счёт. Я просто нашёл себе новую тоску и воспеваю твои груди. Принадлежащие американцу. За что и ненавижу Америку. По-моему, вполне достаточное, а главное, веское (весомое) основание. 5 лет писал одной, скажем, (назовём её так) девушке – “Вавилонскую башню” на семи языках, она же в это время вдумчиво спала с инструктором по туризму и любила черноморского поэта-моряка Ивана Рядченко (знаете такого?), автора многих сборников на патриотическую морскую тематику. Меня это изумляло, но писать продолжал. Объектом становится образ, субъект же может в это время спать хоть со всем черноморским флотом и интернациональным конгрессом. Что, впрочем, и делает. Пока Владимир Владимирович писал “Про это”, Лиля Юрьевна исправно ездила в Петроград к Николаю Николаевичу (Пунину). Он же в это время любил Анну Андреевну (впрочем, и Марфу Андреевну, Голубеву – мою будущую “тёщу”), не говоря, что был на ком-то женат. И утверждал в дневниках (проданных мною в Техас), что “Лиля (Юрьевна) никогда не кончает”. Осип же Максимович (параллельно) обучал Владимира Владимировича писать. Все были счастливы. Маленькое эссе на большую литературную тематику. Напечатаю отдельно. “Сказочка про советскую литературу”. Эмилия Карловна ходит с разбитой мордой. Все думают на меня. Я же, напротив, как это ни странно, ни при чём. Результат ремонта Вены.

Слать письма на ХИАС по-моему безумие. Одначе выбора нет. Шлю.

... Сделал из кофейной банки кофейник. Кира Львовна подарила пачку кофе, а пришел к Марии Андреевне /Машеньке Разумовской/ – и она тож. Вместе со словарём Треджира “Маори-полинезийско-английский сравнительный словарь” 1898 года, это она мне достала для работы. За неиманием беш-де-мера и этот сойдёт. Придётся, правда, выучить язык маори. Очень беспокоилась о тебе. Думает, как перетащить Алёшу в Париж, я сказал, что тебя тоже надо, но ты не машинистка. Напиши ей и не езди ты в эту <......> Америку! (Видишь, я уже щажу твой слух который взор.) Может, правда, попробовать переиграть? Я-то положился на волю Божью, но ты еврейка и язычница, с тобой сложнее. Хиас так просто не отпускает. Сидеть ведь тебе в любимом городе, как минимум, до февраля? Я же где-то в декабре должен быть в Париже. А в Париже есть Ионеско (правда, он, наверно, будет на конгрессе здесь). Будешь ставить его пьесы. Но вообще отпиши подробно о своих возможностях графине Разумовской и мне, можешь под копирку, только печатными буквами. Весь свой статус и наличие документов. Может, она и в Риме сможет тебе помочь. А я понюхаю, чем пахнет в Париже. Думаю, что гавном. Поскольку там Бетаки, несколько Боковых и Виолетта Выверни. И все живут. А Виолетта не то Травиатта, не то театроведка, но поэтесса. Ты же любишь поэтесс.

Перешёл на “Австрию” за 8 шиллингов, поскольку их курит Лиза Уйвори, писатесса. И сажусь учить полинезийские диалекты (в честь тебя). А кофий Мышь варит, надобно отметить, хуёвый. Это не ругательство, а оценка качества. Посоветовал Машеньке читать Веничку Ерофеева. Вот если бы ты спала с ним, а не с американцем, это было бы несколько утешительней для меня. Ах, Полина, Полина!

Ах, Полина, Полина! Четвёртый день (пятый?) пишу письмо тебе, и конца ему не видно. И ответа не жду, так, пишу, чтобы излагаться. Пишу, поскольку ты будешь читать. А это, как ни скажи, общение.

Кончил 4-й лист и начинаю последний – 5-й. “Полина, полнолуние моё, кого же ты касаешься грудями?” Дались мне эти груди, сдвинулся, зашизел – сколько можно? Но как, чем, каким способом доказать мне свою любовь к тебе? Красным фла<o?>мастером вытатуировать у себя на груди твоё имя? Сделать обрезание в честь тебя? Открыть театр? Что, что мне изобрести, “чтоб твои груди сжать в горсти”? Видишь, опять стихами рыдания плачи вдоль склонов Аппалачских гор (или Аппенинских?) Полиночка, Полинька, ещё в Москве я бы тебя достал, хоть мне в Москву – сложнее, чем в Вену ездить было – ненавижу! А ты вся насквозь до гвоздика московская, как тая водка, которая до реформы выпускалась (может, потому и люблю?). И не пишешь, тянется боль, как спагетти, глистою из Глейзера зада задумчиво, заунывно, едет калмык, мыкая свое горе, коровой стельной мыча – всё без слов, обессмысленно, соль, слёзы и степь ты мне напоминаешь и свист сурков ниткой суровой сквозь губы продетой Полина зачем ты? зайчатиной тело дрожит дикой козы стременами в стремнинах старательный бег герб на груди и гербарий твоих маргариток на поляне токую дурак тетерев попугай какаду повторяя аморе аморе а море картавит в фонатанах в тритонах в тридакнах повторяя ахеа ла оэ э хеле маи иа’у? Иа фано ле асо на фанау маи аи а’у! Э ка вахине моэ илуна ка ало! повторяю ароха ахау ищу атуаху чтоб увидеть твою атэатэ она лелолело в’аиаипо – кричу

я сложу тебе гимн, а пока объясняю:

Когда ты придешь ко мне?

Да погибнет день, когда я родился!

О, женщина спящая с лицом обращённым вверх!

любовь   я   приворотное зелье   промежность   розоватая   любовь моя

Полина, солнышко...

 

 

соНегой сегрегация Санграда – ты рада? – спрашиваю негой грацией наградой бита четвёртая двойка пик паковый лёд идёт донный – ты рада? – пробит трансформатор в цирке свинцовою пулей – ты пишешь? ты слышишь? – алёша а леший олешек стоит в стороне и не дышит – ты шутишь? – сакралы кораллы и ракию хлещут ракальи – рекла ты? – текла ты рекою корою берёзовой ракой мощами Татищева татя фамильных брильянтов – ты веришь? – варили варенье в фамильных тазах меднокрасных, ликуешь, Лигейя? – а лгать научились красивые губы – ты губишь? – ты любишь? – блошиному рынку твои кружева не потеха – по потному телу, накрылась попоной, не дышишь – а уши прядут на макушке кошачьи секреты гормоны гомункулюс в колбе синеет и выйти желает на женское тело на лоно оно не обманет поманит помашет губами – ты гибла? – но гибкое тело тебе даровала Киприда – кропила кровавой росою московских подвалов стропила – а стропалю надо нежнее он хочет стриптизу – ты в Пизу? он в Пизу главою поникнет помякнет отведав конины, ты хочешь свинины? – в израиле ныне свиные топорщатся уши на ужин их ест комсостав на синайских высотах – евреи евреев едят заедая свининой спинозой – занозой в их спинах торчат палаши палестинцев – а ты попляши на развалинах храма который – роди аполлона тианского павла знак рыбы ликуют рабы в бестиариях зверем едомы сидят едоки под лучами тоскливыми лампы к ним тянутся лапы картофеля сочной лепечут ботвою – печёное тело твоё витаминами бэ не богато – ты где-то? но где ты когда неодета разута разбита – тамбов постарался а также житомир и киев – на вые твоей созревает ярёмная вена – ты веришь? Париж на обедню зовёт гугенот гугенота – пропета последняя выкидыш вкладыш – ты любишь? – как ландыши пахнут лавандой водой родовою, созреют озимые поле маисом цветущим метёлками риса иголками кактусов стройных стерильных обводных ирригационных каналов – ты плачешь? водою солёною полнятся реки двуречья триремы плывут разрезая остийские волны бароны остзейские щупают мягкое тело – ты это хотела? за этим плыла не снабдясь запасным парашютом – но снадобьем боли любови желанья по волнам хиаса, в сиаме растут близнецы их сближенье телесно – им тесно тебе же просторно в стогах и на стогнах – ты стонешь от рима от рома – звучит пилорама, гремя костяком на ступенях истёршихся – стерпишь? – стропила всё выше их плотники ввысь поднимают – строительство храма в котором тебя распинают – спиною ко мне но в лицо моё целятся камни – ты канешь? – нет ты воспаришь воспылаешь воспляшешь бесовские игрища икр приоткрытых колготками серыми север унылый – ликуешь? лукавишь? за низкой горой приоткрывшая шашни – шахиня шанхайка шалаш твой для милого страшен – нет вишен лаваш твоих щёк засыхает мацою – мукою обсыпаны груди еврейской проказой слоновой болезнью – болонью на молнию – слышишь? – а раковой шейкой шипит истекающий лабстер завернут в листы ламинарий на камнях ворчащих – ворочает ара своей головой круглоклювой и серый жако незнакомое имя картавит

 

полина

 

я вновь повторю твоё имя

 

полина

 

вот так умирает в звучании слова желанье так лопнул пузырь на губах приоткрытых так ловят полипы кораллов нагих ночесветок

полина

кричит попугай какаду по-японски

 

полина   полина   полина   полина

 

* План Рима (монтаж)

– желаюшие могут взять из любого туристического справочника таковой, и, взяв ножницы, вырезать из него шестиконечную звезду в форме могендовида, каковую и вклеить на неимеющееся пространство данного листа книги (можно – по типу фигового листка, откидным), после чего – продолжать читать мой (основной) текст.

 

Римские каникулы, клавикулы и кубикулы.

“По воле богини я остался в Риме, но я не могу его выносить... Меня душит здесь, среди этих разрушающихся домов, в этих поганых переулках. Зловоние долетает даже сюда... Ах, если бы землетрясение уничтожило Рим, если бы какое-нибудь разгневанное божество сравняло его с землёй!...

Разве не Рим вредит мне? Разве не зловонные испарения Субурры и Эсквилина заставляют меня хрипеть?...

 

“Я бежал из России потому, что вид Эйфелевой башни наводил на меня тоску”

голодильник

“Бульон в кубиках – это дети в гробиках.”

Тоталитарный прижим

Статус эректус

“Сидя вульвой на ноже” – вульгарно

Как писал поэт: “Шёл по улице малютка, посинел и весь опух...”

“И в распухнувшее тело раки чёрные впились.”

плохо слышно из Парижа – ветер, что ли?...

Что это за любовь, боящаяся наслаждения и порождающая лишь муки?

“Судебный пристав ввёл свидетельницу Полину”. (Исаак Бабель)

“И чем было бы плохо, если бы евреи жили в Швейцарии, где их окружали бы первоклассные озёра, гористый воздух и сплошные французы?” (он же)

“Всякий человек – еврей”. (Синявский, “Голос из хора”)

Но нельзя же всем жить в Швейцарии! Страна маленькая, а тут ещё 10.000 тибетцев (Далай-лама в Западной Германии).

Господин Бальзам, господин Айнцигер

“Ах, Жора, Жора, что ж ты, Жора!” (Киссингер – Добрынину)

У Брежнева рак языка – договорился.

Мозги Фроловой.

 

В “Хавелке” подавали печень Прометея. Игорь Шур ел задумчиво.

“Как же скоро француз имеет пропитание, то людей не режет...” Фон-Визенъ, XVIII век.

Девочка-Лупетка.

Человеческие судьбы: внучка Кутузова (Голенищева-Смоленского) работала продавщицей в винном отделе у нас в гастрономе, что в переулке Замятина (или Леонова), правнучка же Пушкина – домработницей у Майечки Фридрих (в Житомире). Второй же правнук Пушкина, тоже Александр, как известно, служит в армии, отличник боевой подготовки, о чём с прискорбием сообщает “Литературная газета”, числа не помню.

“Остаётся только пожелать, чтобы детям выдавали учебники и школьные принадлежности бесплатно, как это делается в некоторых других странах.” (“Русская мысль” отъ 28 августа 1975 г., Н.Лупанъ)

 

Почти всё это – цитаты, начиная с Генриха Сенкевича, Гюи де-Мопассана и кончая Г-ном Лупаномъ. Цитаты (равно аббревиатуры, купюры) имеют равное право на существование в ткани повествования. Инвективы этого права не имеют, но я их употребляю (по мере надобности). И по мере любви к таковым (подсказывает жена). А Мамлееву – можно? За основу стиля я полагаю отсутствие единого стиля, каковой утомляет (в первую очередь – меня, во вторую – возможного читателя). Так что я исхожу не только из эгоистических побуждений, но также из антропософских, альтруистических, чтобы не сказать – гуманных.

 

Графиня Разумовская и три одессита. Сюжет для небольшого рассказа.

 

Рассказов не пишем.

 

День рождения Фурцевой – 7 декабря (вместе с моей бывшей первой полу-несостоявшейся женой, полу-еврейкой, Ривой Ильиничной Шендеровой), день рождения Хрущова – 15 апреля (вместе с Ярославом-матерщинником, с внешностью порочного котёнка, со 2-го кураса биофака). Остальные родятся когда попало. В один день со мной (помимо меня) родились два великих комика: Чарльз Спенсер Чаплин и Николай Павлович Акимов (16 апреля). Все великие люди родятся (рождаются) в апреле: Хрущов, Ярослав-матерщинник, Чаплин, Акимов, я, Владимир Ильич Ульянов-Ленин, Адольф Гитлер (в девичестве Шикльгрубер), архитектор Леляков, 16-го же апреля – Вася, сводный брат моей дочери от мужа моей четвёртой жены, Валерочки, машиниста автокрана, который пел тенором, 6-го же апреля – сама жена (четвёртая). Один друг* умудрился родиться в ночь на 1 января, маменьку дёрнули из-за праздничного стола в рожалку, и кричал, что у него зажали день рождения. Я не говорю о родившихся 29 февраля, на святого Касьяна, этих и вообще как бы вроде не существует – раз в четыре года появляются, мистические фигуры! фантомасы, фантомы, виртуальные мобили, глюки...

 

--------------------

* Санечка Кольчугин, бывший муж двоюродной сестры моей бывшей четвёртой жены от незаконного (гражданского) браку, влюблённый гораздо более в свою собственную тёщу, но, поневоле – платонически.

 

Полина, как известно, рождена не была, являясь выродком. День рождения она не праздновала, равно имянин, обрезания, конфирмации, бармицвы, тезоименитства и первого причастия. Полина была атеистка, суфражистка, эмансипантка, аспирантка, состояла в комсомоле, профсоюзе, театральном обществе и обществе “Знание – сила”. Членом НТС она не состояла, являясь членом НТО, ВТО, сдавала нормы ГТО и БГТО, ходила с Губановым в ЦДЛ и ДЛТ, а также в Жур-Дом есть мясо по-суворовски. Ворошиловским стрелком она не была, будённовку принципиально не носила, на одну грудь нацепляла комсомольский значок, на другую – пионерский, значок же об окончании Университета стыдливо прятался в ложбинке между грудей.

Полина, современная Афродита, из мыльной пены рождённая, созданная воображением со прилежанием, снабжалась приложением и комментариями, подобно плану Рима. Исследователи, эксперты, следователи прокуратуры и юные следопыты путались в ненужных подробностях, блуждали, блудили и заблуждались в холмах и озёрах этой терры инкогнитой (урожденной Посполитой). Земля Мазовецкая, Сандомирская (pardon, Силезская, Богемская, Лужницкая...) и Полина Климовецкая требовали своих экспликаций и дислокаций, требовали Стэнли и Ливингстона, Аркадия Фидлера, шведского коммуниста Эрика Лундквиста, Иржи Ганзелку и Мирослава Зигмунта. Она ещё ждала своего Хейердала, бальсовых и камышовых плотов, ждала теории полинезийского треугольника Те Ранги Хироа, мореплавателей солнечного восхода, открывателей Берингова пролива и Ключевской сопки в районе ключиц, горячих ключей и неустрашимых спелеологов. Первобытные племена, письмена и наскальные (наскульные) изображения требовали своих адептов и диспоузеров, Кнорозовых, Шлиманов и Шампольонов, Александров Кондратовых (Сэнди Конрадов) и вычислительных центров ЭВМ. Шли первопроходцы, оставляя свои отважные кости в ущельях и впадинах, пионеры прерий и напрасные искатели золота, за ними толпами шли торговцы и работодатели, эксплоатировались и исчислялись природные богатства Полины, требовали гражданства и уничтожали простоватых аборигенов, распылялись, врастали и ассимилировались, строили храмы, вертепы и ристалища, воздвигали жертвенники, кумиры, курили благовониями, мvрром, сандаловым деревом и вервеной, делили, обобществляли и коллективизировали, углублялись в недра, уничтожали биосферу, атмосферу и загрязняли окружающий космос, создавали спутники, зондировали направленными взрывами расположение матки и вульвы, оливинового и венерина пояса, копошились, копались, вели раскопы, возводили контрфорсы и контрэскарпы, куртины и фашины, строили стенобитные орудия, осадные башни и бульдозеры, тараны и буры, бурили, били шурфы и закопушки, – эпос всемирной литературы, Гомер и Пушкин, Ромен Роллан, Драйзер и Александр Курако, – изучали топонимику и экологию, отождествляли, маршами и гимнами, нагими и мёртвыми, мормонами, молоканами, квакерами, каптёрами и маркитантами – шли.

 

У фонтана Святого Петра в Риме.

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

* Разрез Полины (монтаж)

– разрез опускается, за невозможностью достать оригинал... (впрочем, можно воспользоваться обычным /стандартным/ анатомическим атласом. выбрать изображение покрупнее, вырезать и вклеить. или – посмотреть разрезанную свинью и корову на выставке – не помню, кого – в бруклинском музее, какого-то англичанина, он же – на обложке журнала “арт флэш”, 1996?, где саша бренер вызывал ельцына на честный бой, в трусах и боксёрских перчатках на красной площади – имею, с афтографом – бренера, разумеется).

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

МОЛОДЫЕ МАТКИ – ЗАПЕКАЙТЕ В ЛАТКЕ!

 

Придя на рынок, я по ошибке купил матку, потому что она дешёвая. Жена долго удивлялась, что с ней делать. Австрийские матки по вкусу нежней советских, и когда нехватает на рябчика, берёшь матку. Внешне она была

 

“Белая, белая,

Как попытка несмелая.”

 

внутри же –

 

“Красная-красная,

Как мечта неугасная.”

 

Собака матку не ест, брезгает. И чего с ней, подлой, делать? Однако же – мясо. Я матку люблю. Я ещё взял рубца, чтобы фляки иготовить, и всякие кусочки: веки там, бронхи (уши не дают, уши идут на стюдень), разные органы непонятного назначения, брови и ресницы, кусочки щёк, бычьи хвосты идут отдельно, из них делают английский суп, как это говорится, окс-тэйл, а к печени или почкам и не подступись. Зато дёшев сычуг, языки (сырые и копчёные) и свиные ножки. Свиные ножки тоже идут на стюдень, но можно их есть и отдельно, например, в щах. ... Вместо рубца подсунули прямую кишку и срамные губы, обидно. Несъедобно. И вообще как-то.

 

“А один французский писатель ловил на удочку лягушек, они тоже съедобны. Но после одного случая, когда лягушкины детки самоотверженно старались освободить от крючка свою маму и с упреком смотрели на писателя, он, в порыве раскаяния, сам снял лягушку с крючка и пустил ее на травку. После этого он перестал рыбачить и ловить лягушек.” (Новгород-Северский)

 

Как скоро лягушка поймана, голова ей отрезается, кожа же с лапок спускается чулком. В пищу идёт обычно Rana ridibunda, поскольку крупнее, земляные же (Rana temporaria) и остромордые (Rana esculenta) едятся только в условиях Крайнего Севера, где они не водятся. Фрикасе приготовляется по типу цыплячьего, но уксус следует класть умеренно. Некоторые вообще не ядят лягушек, таковое следует отнести к брезгливости и нежеланию, иные ссылаются, что маленькие, и тож не ядят.

 

   “ – Нееееееет! – закричала я. Мне показалось, что я теряю сознание. Следующее, что я поняла <и почувствовала>, это огромный палец, поглаживающий мой живот...”

(Сусанна Смит, “Признания несовершеннолетней лягушки”,

Susan Smith, “Confessions of a Teenage Frog”, Samantha Slade Series, An Archway Paperback, New York, 1987, p. 26)

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 ... добавим сюда ЯПОНСКУЮ МАТКУ, нарисовавшуюся недавно, предвводкой в “Чайную церемонию”:

 

ЯПОНСКАЯ МАТКА, или приложение к “Русско-японской войне и адмиралу Головнину” (см. том 2 романа, неопубл.)

 

“Народные названия: чайный гриб, чайный квас, морской гриб, манчьжурский гриб, японский гриб, японская матка, японский квас, гриб Комбуха, фанго.

Гриб имеет вид толстой слизистой пленки грязно-белого цвета, которая напомнает плавющую медузу. Поверхность его гладкая сверху и волокнисто-лохматая снизу.

Чайный гриб представляет собой интересное симбиотическое сожительство двух различных организмов: гриба, представленного несколькими родами различных дрожжевых грибков, и уксуснокислых бактерий.

Культивируется в посуде в сахарных растворах.

Настой гриба представляет собой слабоалкогольный ароматный газированный освежающий напиток кисло-сладкого приятного вкуса.

Гриб лучше всего растет и развивается в 10%-ном сахарном растворе с добавлением настоя чая. В настое чая содержатся пурины – вещества, крайне необходимые для жизнедеятельности бактерий гриба.

Считают, что чайный гриб был вывезен из Манчьжурии или Японии во время русско-японской войны. Издавно известный в Восточной Азии, он был описан впервые Г.Линдау в 1913 году как новый вид гриба из группы дрожжевидных. Широко разводится в России и других странах. Пользуется большой популярностью.”

(Марк Файерман, “Чайный гриб”, “Панорама”, №885, 25-31 марта 1998, стр. 52)

 

– помянутый фрайерман был страшно возмущён, огорчён и расстроен публикацией в “Панораме” №875 статьи “Чайный гриб? Выбросить!”, и, будучи биологом, разразился панегириком грибу, который, как выяснилось, и есть – ЯПОНСКАЯ МАТКА...

 

... “Панорама”, которую за бесплатно шлёт мне Половец (который год уже), но при этом не печатает, является для меня во многом источником сведений об окружающем мире; в кои-то веки (раз в 2-3 года), я там и авторов встречаю, которых не так противно читать, вот, нынче наткнулся на возвращенца в лоно питерское, врача, прозаика-скандалиста (и тениссиста), почти не печатавшегося последние годы даже в Израиле, Михаила Федотова, замеченного годы и годы назад уже, неосознанного (осознанного?) стернианца, второго, понравившегося мне в земле обетованной, после боксёра из Хабаровска, Моисея Винокура (многоцитированного мною, отметим); привожу посему параллель цитатную, из М.Федотова, вполне вписывающуюся в мою “Чайную церемонию”:

 

“... продукты дешевеют на глазах – икра искусственная чёрная за 20 шиллингов, а марку на письмо отправить Андрею Донатовичу Синявскому (зря я ему писал, не стоит он того, член отставленный) – уже не хватило, марки дороги, как впрочем, доллары, рупии и франки. Чай очень дорог, это потому, что натуральный, растворимый кофе дешевше, но пить его нельзя. ...”

(“Хотэль цум Тюркен”, часть 1-я)

 

“Весь первый акт я был уверен, что Женьке нужно писать о герцогине, и пытаюсь ею увлечься, но у меня не очень получается. У герцогини красивая грудь и плечи, но очень провинциальный выговор. К тому времени, когда выясняется, что писать нужно про королеву, герцогиня мне уже почти нравится, но я быстро отрабатываю задним ходом.

   Кстати, о герцогине: если вам попадется индийский чай “Принцесса Гита”, то ни за что не покупайте, хоть он и дешевый. Полдоллара за сто граммов. Это такой веник, что бывает только в Фонарных банях, а еще пишут, “расфасовано в Индии”.

(М.Федотов, “Я вернулся...”, “Панорама”, Лос-Анжелес, №926, 6-12 января 1999, стр. 19)

 

“Кстати, о певчих...”, народным неистребимым (о чём именно и писал в первом нумере “Континента” помянутый, но уже, увы, покойный, Андрей Донатыч), пришло мне тут на ум, или на что иное, что если Кафка и Бродский, скажем, выдали “формулу века” (на которую и который, /и которых/, скажем, смотреть противно), то мои учителя Гашек и Веничка Ерофеев – ограничились “приметами” оного. На приметы смотреть не противно, даже если противны они сами по себе.  Как, скажем, Генделев и Е.Баух, члены русскоязычного Союза писателей Израиля. (Генделев, впрочем, не член – даже туда его не приняли. См. прим. в конце роману. – 2003)

На Федотова наткнуться мне было никак не противно, а даже напротив. Хотя его и “тошнит от тона” критика Вити Топорова, и даже “сильно тошнит”. По поводу “Похорон Гулливера” в “Постскиптуме”. Меня от тона Топорова никак не тошнит, напротив, Гробману в “Зеркало” послана с год как, изрядная статья “Под Топоровым”, тошнит меня, скорее, от Гробмана:

“... Я ещё никого не надувал. Меня – надували. Французы и евреи, культурные атташе и Сюзанна Масси. Надувал парижский художник Миша Шемякин и еврейский поэт Улуро Адо, alias Михаил Генделев. Миша Гробман меня ещё не надул, но боюсь, что надует. ...” –

писано было в главе 1-ой “цум Тюркена”, в 76-м, и ведь как в воду глядел!.. – 2 главы романа лежат мёртвым трупом у него в редакторском портфеле, пару-тройку статей, по его просьбе с год как послал, а тиснуто, за годы и годы – с гулькин хуй. Ну, статья об антологии Евтуха, “Строфы века”, названная самым забойным материалом “Зеркала” в пост-совковых газетах, ну мои ученики, их переводы из каммингза и Гинсберга – и всё? “Всё, пожалуй...” (Эпиграфом из тома 2Б антологии: “... Иосифа Бродского спросили: – Кто ещё в Ленинграде представляет интерес? – Ну, Володя Марамзин. – И всё? – Всё, пожалуй...” /из разговора с издателем Проффером, 1974/, Карл тогда, в январе 75-го, несколько подохуел, увидев это в машинописной версии антологии: “ – Откуда ты знаешь? Мы ж с ним тет-на-тет говорили! – У меня, – говорю, – своя система информации...”)

Отсутствие информации тоже является информацией. То, что Гробман молчит о статье “ЛЕГАЛЬНАЯ ПРОСТИТУЦИЯ ВПОЛНЕ ДРЕВНЕЙШЕЙ ПРОФЕССИИ (или курсив сугубо мой)”, говорит гораздо больше о Гробмане, чем ежели бы Гробман заговорил... (*)

 

 “молчу, молчу...” (анекдотом о вовочке)

 

(*) молча напечатал, в генваре 2000, но рецензию из “литературки” не прислал – а, говорят, была... (нашёл и её – так, помянута статья каким-то совковым критиком – курицыным или золотусским, я их что, помнить должен?)...

 

 . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

ГЛАВА ОСНОВНАЯ, ПИСОМАЯ, ПРОПАВШАЯ ГРАМОТОЙ, НЕВОССТАНОВИМАЯ, НЕВХОДЯЩАЯ

(теряемая и находящаяся – но отнюдь не всеми кусками, то есть, “находящаяся в процессе” и вероятно никогда не будущая законченной)

 

* Teezeremonie fur den PEN

– основной проблемой заседания международного ПЕН-Клуба в Вене летом 1975 г. являлась реализация японской чайной церемонии для участников помянутой конференции; дебаты на тему упирались в необходимость пригласить из Японии 600(?*) человек обслуги для 300(?) участников, писателей и поэтов.

 

* как выяснилось из вышеприведённого “письма Полине”, всего лишь – 55, на какие-нибудь 300 рыл участников чаепития, пардон, в цыфрах я завсегда не силён...

Более в прессе никаких тем для обсуждения обнаружено не было. К чему см. соответствующие приложения.

 

* Der Teekult in Japan

* Чайная церемония в Японии

– за техническими сложностями воспроизведения книги харбинского издания К.В.Ж.Д. (спизженной автором в толстовской библиотеке), всех полуцветных рисунков и схем, глава “Чайная церемония” переносится в возможно последующий том 2-ой настоящего романа.

Покамест ограничимся авторским комментарием к таковой (см. несколько далее).

 

 

* Вооруженная Охрана Авторских Прав (ВААП)

(опускается, мордой в парашу...)

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

Как сказал мой друг Владiмiр Белiч . . .

“Вам, лотры i шалберы, кнiжiнiкi i фарысеi, слова гэтае моулю.

Не забаронамi i анафемамi бо перапужаны, а ад сумлення свайго звяртаюся да вас, каб не страцiлi таго, што няправедна набылi i чым таемна ад нас карыстаецеся. Атлусцелi сэрцам i розумам вы i таму сук рэжаце, на якiм сядзiце, самi сабе у глотку залезцi хочаце i пераварыце сябе. Не д’ябал творца зелля вясёлага, але бог. Нячысты толькi пракляу тварэнне гэта божае, таму яно яшчэ свяцейшым зрабiлася. А Хрыстос нават ваду жыватворную у вiно ператварау i тым моц божую уславiу. I вы князю цемры наследавалi i праклён на святое наклалi, чым няудаячнаець сваю праявiлi. А каму як не вам трэба храмы узводзиць Бахусу, калi iншых багоу занядбалi i народам толькi аднаго пакiнулi. ..”

 

– вам, вам, лотры и шалберы, фарисеи и книжники, слова эти говорю...

 

бо яэчко гарячо як бульба

багдановыч пышэт триольет

и якась гульковына та блюбоннэт

по парыжу пляше триоле

 

ти жэ гарный русый бьялорусый

патаму ты рэчицей журчышь

та китабы пышет багданович

белич переводэ ых на идэш

 

мальчик пан та тайная вэчэря

богам аткахована взыйшла

тыхим атлантическим тэченьем

золотэ яэчко та луна

 

чу! крадэтся тыхо багданович

шевеля папиры та кресты

от мэне на завсхiд магдагачи

гомель комель петербурх та ты...

 

Oct. 25 (1977?) Texas 

 

як пысал я сашеньке исачову, бяларускаму недагенiю, сынку маему абрятённаму на полi марсавом, рокi так у тысяча девятьсот шостьдесят дявятом альбо окало, кохану сынку, учэныку та аружаносцу маему, вжэ у техаси, рокi мов у семьдесят девятом, колы раман пысавши, вспамынавшы i його i владiмiра белiча i сястру яво i сястру яво

 

на языке полу-белоруском, полу-вкраiньском, починая и “хавелку” ими, в вене, по выезде в 75-м, сидя в многонациональном гомоне кафе и вспоминая... 

на языке францыска скорины, первопечатника ажно до iвана фёдорова, вспоминая караимские китабы, где арабский (повсюду утраченный язык караимов) писан бяларуской кириллицей

помня и вспоминая

вспоминая и помня

вспоминая и помня

вспоминая и помня

вспоминая но помня –

 

“пойду с папирой

с сумой пустою

бродить по миру

памхой опоян...”

(а.исачёв, 1970?...)

 

 

ПАГАУАРЫМ НА БЯЛАРУСКАЙ МОВИ

(в поисках владислава ахроменко, автора крутого детектива “закон – тайга”)

 

“… Адам Глёбус

Сучасьнікі-6

 

Ахроменка

 

Першы раз гісторыю пра наёмных бандытау я пачуу ад скульптара Уладзімера Жбанава. Пэуна, я б забыу інцыдэнт, каб да мяне не завітау былы сааутар Ахроменкі Уладзімер Лысенка. Ён з Чарнігава. Ахроменка жыу у яго. Яны разам пісалі раманы. Аднаго разу Ахроменка атрымау грошы за раман і забыуся ці не пажадау аддаваць абгавораную частку ганарару Уладзімеру. Той сам зьезьдзіу у выдавецтва, але дамовіуся, што будзе працаваць адзін. Ахроменку такія паводзіны “нэгра” не спадабаліся. Ён наняу “бакланау”. Тыя праламалі жалезным прэнтам чэрап Лысенкі. Чалавек месяц праляжау у рэанімацыі. “Бакланау” знайшлі й арыштавалі, а вось Ахроменка спакойна разгульвае па менскіх вуліцах. Вось якія літаратары вядуцца у Беларусі! І яшчэ... Лысенка сказау, што Ахроменка рыхтавау забойства свайго літагента Сіучыкава. Лысенка тады адгаварыу Ахроменку. Цяпер спыняць Ахроменку няма каму.”

(//www.nn.by/1999/18/15.htm)

 

“… 29. Виктор Доценко, 15:47
> 44. В.Н. Миронов.
> В соавторы никого не навязывали?
Пишу сам.
Хватило одного опыта с Ф.Бутырским.
Пытался помочь молодому автору раскрутиться. Теперь зарекся.
Есть новая поговорка: "За добро ответишь". С господином Ахроменко, скрывающимся за псевдонимом Бутырский так и получилось. Но в общем Бог ему судья.”

(//randevu.vagrius.ru/dotzenko/chat-ANS.cht)

 

“… 2. .. а вот "БГ", который сразу "Б" и "Г".
Новый фольклор ленинградских хиппи.

Борис ГРЕБЕНЩИКОВ и "АКВАРИУМ"
Попытка анализа.

... оканчивающиеся так: "Мне жаль капитолийских мужиков. То СПИД, то "Ирангейт". Теперь – Гребенщиков..."
Владислав АХРОМЕНКО”

“... Суд Советского района г. Минска:
Хащеватский Юрий (кинорежиссёр, один из организаторов акции “Так жить нельзя”) – 10 суток административного ареста
Ахроменка Рыгор – штраф 20 базовых единиц, 200 тыс. бел. руб...
...Было отказано в праве на адвакатскую помощь.
Ахроменка Рыгор – штраф в размере 20 базовых единиц (суд состоялся 22 апреля)...”

 

 

II.

 

“Чэсны журналист ака Vladimir_Vetrov [03.09.2002 10:13]

Народ!
Ну достало! Включил вчера "Радыё Свабода", а там опять измываются над белорусским языком!
Ну на кой, скажите, популярный в народе овощ, вместо нормального белорусского слова "спадарожнiк" говорить "сатэлiт"? Кому нужны эти идиотские неологизмы?.. Зачем белорусам все эти "глёбусы", "парляманты" и прочие изобретения доморощенных, простите за выражение, "хвiлёлягаy" (кто не понял – "филологов")? На кой, простите, так измываться над языком, о необходимости возрождения которого они орут со всех мало-мальски высоких трибун?.. Неужели непонятно, что все эти "шапики" (кто не понял – киоски) "з жуйнай гумкай" (кто не понял – "с жевательной резинкой") ничего, кроме отвращения народа не вызовут?..
На кой, скажите, чёрт изобретать новые слова, когда уже давно есть НОРМАЛЬНЫЙ белорусский язык, на котором пишет даже "Народная воля"?
Может быть, ТУТ найдется кто-нибудь, кто меня переубедит, а?..
P.S. Абедзвюма дзяржаyнымi мовамi сваёй краiны валодаю дасканала, але ж здзекi над адной з iх мне даyно не падабаюцца.”

(//www.tut.by/Forum/15503)

 

“Саурон [03.09.2002 10:53]

2 Журналист
Полностью согласен с тобой. Я уже не раз высказывался на разных "беларуска-моуных" хворумах пра гэта. Просто народ хочет выпендриться и показать, что у них эурапэйская гаворка, а не татарская-маскальская. Сами при этом настраивают против себя народ, да и против бел мовы тоже. Хотя языки наши родственные, причём гораздо ближе друг к другу, чем диалекты немецкого. Это же относится и к украинскому, там тоже проводят "модернизацию" за счёт галицийского-эмигрантского языка, выдавая его за правильный украинский. Цель – отдалить от русского, сделать непонимание, в общем – чистая политика.
P.S. Ещё перл – "кампакт-кружэлка". В *опу им её вставить и закружэлиць!”

(Ibid.)

 

“Адам Глобус [05.09.2002 20:03]

Палівачу:
Адпачнеш тут з Глебамі, які проста Славік Ахроменка – прататып майго апавядання "Брудны посуд".
Ахрому:
Як сын Глеб жыве? Тату ён хоць бачыць?”

(Ibid.)

 

“катюша [06.09.2002 12:13]

Господа языковеды, объясните мне, пожалуйста такую деталь:
на здании гостиницы "Беларусь" висит вывеска ("Беларусь"). Видимо, она осталась еще с тех времен, когда можно было использовать название государства. А вот ресторан, принадлежащий той же гостинице, носит название "Беларус". Скажите, это по-белорусски, или по-русски?”

(Ibid.)

 

“Rembo II [06.09.2002 22:08]

Белоруссия – правильное РУССКОЕ написание
А Беларусь – самовыпендрёжное название на вашей трасянке
А теперь докажите мне, что Ожегов и Даль хуже знали РУССКИЙ ЯЗЫК, чем авторы Конституции Республики Беларусь
И ещё почитайте ваши грёбаные переводы на английский РУССКИХ фамилий!
Иваноу, Литвинау ... мля, прям Любау, Цитау
лохи поганые, зацикленные на языке ради языка.
Вы реально оцените процент жителей страны, говорящих на вашем белорусском!
Большинство говорит примерно так:
(взято из реальной жизни – "картошка", Шкловский район, 1982-86)
– Чукасы Ё?
– Ё!
– Клёпанэ?
– Клёпанэ!
– З лямбамы?
– З лямбамы!
– Ор`лай?
– Ор`лай!
– Загортувай!
Перевод на русский:
– Джинсы есть?
– Есть!
– С заклёпками?
– С заклёпками!
– С бирками?
– С бирками!
– типа, классные?
– классные!
– Заверните!”

(Ibid.)

 

“Belarusan [06.09.2002 23:02]

RemboII, zakryj svaiu hniluiu ziappu. I vali u Raseiu razmawliac` "на вашем русском"

(Ibid.)

 

“не-адраджэнец [07.09.2002 00:11]

Мяне завуць Пятроускі, і для мяне выглядае вычварэньнем (изваршением), калі нехта зьдзекуецца з майго імя і піша "Петровский". Сам ён такі "Питрофскый", а я Пятроускі. П-я-т-р-о-У-с-к-І. І ганаруся гэтым.”
(Ibid.)

 

… загортувалы?…

 

“Ахроменко Григорий – штраф 200 тысяч рублей.”

“17.09.01 Владислав АХРОМЕНКО
Ребята, кто учился в Гомеле, в школе 26 (напротив старого аэродрома), откликнитесь! Выпуск 1982 года, "Д" класс, классная руководительница Листопад Алина Васильевна. Ищу Игоря Рубаника, Андрея Рубинского, Олега Гончарова (Брилево). С уважением – "Ахром".”
(//sm.aport.ru/scripts/template.dll?r=%E0%F5%F0%EE%EC%E5%ED%EA%EE&id=251555011&Rt=4&Site=2&DocNum=1&DocID=2913344&HID=4)
 
“Гоблин [14.09.2002 21:04]

Народ! Где можно купить глобус Беларуси?”

(Ibid.)

 

 

III.

 

АДАМ ГЛОБУС

Здані і пачвары Беларусі
Тэхнатронныя здані

 

Мінулыя нумары:

Скарына (4-2000)
Габрэі
Скарына (2-2000)
Панславізм
Паталёгіі
Кабеты
Вайна
Постмадэрнізм
Парнаграфія

 

Францішак Хлус (Уладзіслау Ахроменка)
Марцін Юр (Максім Клімковіч)

Блуд метрапалітэнны

Даследчыкі пячорау і сутарэнняу дауно зауважылі, што у чалавека, які апынууся пад зямлёй, назіраюцца адхіленні у псіхіцы: парушаецца часова-прасторавае успрыманне свету, блытаюцца лева і права, перад і зад. Але калі раней, да навукова-тэхнічнае рэвалюцыі, пад зямлю апускаліся хіба што спелеолагі, скарбашукальнікі ды аматары смяротнае рызыкі, то цяпер пасажыраплыні метрапалітэнау зацягваюць долу штодня мільёны людзей. Сітуацыя пагаршаецца тым, што людзі, збітыя у натоуп, у чаканні цягнікоу нервуюцца, а іхнія адмоуныя і агрэсіуныя імпульсы не знаходзяць выйсця у замкнёнай прасторы жалезабетонных лёхау станцыі. Бетонныя сцены экрануюць гэтыя імпульсы і узмацняюць, вяртаючы іх у натоуп.

З дауніх часоу невытлумачальныя і змрочныя падзеі пачалі адбывацца і у мінскім метрапалітэне. Вось што паведамляецца у афіцыйным рапарце дзяжурнага па станцыі „Кальварыйская“ на імя міністра падземных камунікацыяу і сховішчау:

„31 лютага мінулага году ад станцыі у гадзіну ночы адышоу у бок Аутазаводскай апошні цягнік, але праз пяць хвілінау мне затэлефанавау дзяжурны па дэпо – да яго цягнік так і не прыйшоу. Мы абследавалі увесь тунэль з ліхтарамі, але ніякіх слядоу гэтага цягніка намі знойдзена не было. Тэлефонныя размовы з дзяжурнымі па усёй лініі таксама не далі аніякіх вынікау. На падставе гэтага прашу спісаць з майго падуліку казённыя ватоуку і боты, якія ляжалі у кабіне машыніста“.

Далейшае расследаванне аддзелу транспартнай міліцыі паказала, што ватоуку і боты дзяжурны занёс дахаты, але цягнік знік сапрауды. Знайшоуся ён толькі на трэці дзень, нечакана апынуушыся на запасных шляхах. Машыніст быу п’яны страшэнна і абсалютна не мог растлумачыць сваёй трохдзённай адсутнасці. Справу хацелі закрыць, але следчага зацікавілі паказанні пацярпелага пасажыра, нейкага пісьменніка-дэтэктыушчыка А., які сцвярджау, што падобныя рэчы здараліся і раней, але ніхто, нават нешматлікія сябры, не давалі яму веры, бо лічылі, што ён, вялікі аматар позніх застолляу у рэстарацыях і у бары Саюза Пісьменнікау ды распусты у кватэрах самотных паненак, спрабуе падобным чынам апраудацца. Спраудзіць словы А. было цяжка; следчыя эксперыменты, тым не менш, не далі аніякіх вынікау. Пра гэтую гісторыю успомнілі у сувязі з наступным.

Той А. стала займауся літаратурным вывучэннем полавых адхіленняу і стэрэагамных парадоксау, апісваючы іх у галоунай працы жыцця, кнізе пра хцівых пачварау. Ён і ягоная лабарантка, не маючы прыдатнага месца для літаратурнай навукі, вырашылі правесці пазалабараторныя літаратурныя даследаванні у экстрэмальнай сітуацыі – у апошнім цягніку метро.

На канцавой станцыі яны не пакінулі вагон, а схаваліся пад сядзеннямі. Дэтэктыушчык і лабарантка моцна здзівіліся, калі прайшло паугадзіны, а цягнік не прыехау у дэпо – ён імчау па, здавалася, бясконцым тунэлі. Кнопка выкліку машыніста не працавала.

Нарэшце цягнік прыйшоу на нейкую незнаёмую станцыю, якая не была пазначана на ніводнай схеме. З дынаміка прагучау д’ябальскі рогат, у якім пераляканаму пісьменніку-дэтэктыушчыку пачуліся словы: „Канцавая станцыя – „Блуд“. Цягнік далей не ідзе. Просьба пакінуць вагоны.“

А. і лабарантка выйшлі на платформу і агледзеліся. На станцыі не было ані эскалатарау, ані нават прыступак. Літаратар са спадарожніцай, не маючы іншага выйсця, вырашылі выбірацца праз тунэль. Яны ішлі па рэйках цэлую гадзіну і, убачыушы наперадзе святло, прыспешылі крок. Але якім было іхняе расчараванне, калі небаракі пабачылі тую самую станцыю! Стомленыя блуканнем у цемры, цікаунікі селі у вагон. Лабарантка была у роспачы, А. – таксама, і, не бачачы іншага выйсця, разумеючы, што жыццё скончана, лабарантка прапанавала А. аддацца блуду.

„Гары яно гарам, такое каханне“, – згадау А. свой паэтычны радок, але вырашыу не пярэчыць.

Апрануушыся, А. і ягоная памагатая спачатку не зауважылі, што яны не толькі памяняліся майткамі, але і надзелі іх навыварат.

„Што ні раблю, адны памылкі спрэс“, – згадау дэтэктывіст яшчэ адзін уласны радок, але ж майткі усё ж вырашыу не пераапранаць.

Пасля акту небаракі паспрабавалі зрабіць другую спробу выбрацца са станцыі „Блуд“. Гэтая спроба была паспяховай – неузабаве дэтэктыушчык з лабаранткай апынуліся на станцыі „Кальварыйская“, дзе здаліся дзяжурнаму міліцыянту. …“

(//arche.home.by/5-2000/klim500.html)

 

“Минск: белорусы исчезнут с лица Земли к 2100г.

Численность трудоспособного населения в Белоруссии к 2020 г. сократится на 500 тыс. человек, число дошкольников – на 2%, а юношей призывного возраста – почти в два раза. К такому выводу пришли эксперты Министерства труда и социальной защиты Белоруссии. Согласно прогнозу демографов, в стране через 40 лет не останется сельских жителей, а как популяция белорусы и вовсе могут исчезнуть с лица Земли к 2100 г.

Эксперты констатируют: По данным Минтруда, численность белорусов только в 2001 г. сократилась на 50 тыс. человек.”

(News.Battery.Ru – Аккумулятор Новостей, 12:15 21.01.2003 Источник: РИА "РосБизнесКонсалтинг")

 

ЯНКА КУПАЛА, "ЖЫДЫ"


Жыды! "Хрыстапрадаўцы i прыблуды"!
О, слава вам, усебеларускiя Жыды!
Я веру вам, хоць чорнай граззю ўсюды
Плюе вам цар i раб, стары i малады.

Нявольникi вы сёння з намi разам
На беларускай змучанай зямлi,
Дзе чорны здзек, пасвенчаны абразам,
Гняце нас разам, як звяр'ё, у крутой пятлi.

Вы ўскрэснеце, Жыды, услед за Беларусяй –
Сцяг ваш i нашая паходня будуць жыць,
Хоць наш магiльник кветкай апрануўся,
Хоць згубны мор над намi гiбеляй ляжыць!

Калi ў Гiшпаньi ўзбунтаваны людзi
З сваёй краiны выгналi вас напасмех,
На беларускiм полi вашы грудзi
Навек знайшлi дняванне, страву i начлег.

Шлi днi. I вас у ланцугi скавалi
Бязбожны каралi i дэспаты-цары.
Адны вас Беларусы шанавалi,
Як блiзкiх родных – да святлейшае пары.

Масква й Варшава аплюлi вам iмя
I ў дзiкай чэрнi нянавiсць збудзiлi к вам,
А Беларусь пад крыллямi сваiмi
Вас грэла й вашым нянькаю была дзiцям.

Пасля, Жыды, вы зрэклiся народу,
Якi вам шчодра даў багацце i прыпын,
Пайшлi прыдбаць сабе вы чэсць, выгоду
Да сiльных тых, хто даў вам вiсельню i чын!

Раскiданыя гiбнуць па усiм свеце,
Вы Мэсыi чакаеце, яшчэ, Жыды, -
Тэй Мэсыi ждуць Беларусi дзецi
I з вамi пойдуць, як вы з намi, усе тады.

Ваш ясны светач там, дзе Палестына,
Наш ясны светач – Мацi-Беларусь адна;
Спадзе ланцуг наш у сляпым загiну,
Спадзе ланцуг наш i ззяе ўсiм вясна!

Цяпер за вамi слова ў буру гэту:
Пайсцi цi не з народам нашым да святла?
Пара, Жыды, паны ўсёга свету
Сплацiцi доўг, якi вам Беларусь дала!

1919 г.


Да, пакутливыя былi для Беларусi те часы, пакутлiвыя и цяжкiя вельмi…

Это стихотворение позаимствовано мною с сайта Юдика Шермана

(Маленькая библиотека Саши Свердлова, //gornischt.narod.ru/kupala1.htm)

 

а я заимствую у него

 

… пишет Сушков (уважаю!):

 

“… Солнце, нанизанное на колючую проволоку ржавых белорусских горизонтов, ежедневно раздирало себе брюхо слева-направо и стекало вниз по нарезу, оставляя последний кровавый плевок для города Минска. Как не знаешь, amigo, Вайт Раши?”

Вазеры, угры, лясы, паясы, ласи, караси, дрыгвота, пястрота, недаданота, абибота, мячтота, чарнота, басота, быстрота, глупота, шчырота, пяшчота, жлобота, работа, колхозота, хуета, забота, клумота, пиздота, турбота, блядота, картота... Картота! Ах жа ш, трАпка и рИба. ГрЫбы. Узнал? Якубакаласота – ну? Белый А, белый Б, белый В, белый Г, белый Д; усе зямля прыняла – i талерантнасць. Три рубля как хищенье в особо крупных размерах и батька – одинокий хоккеист – ну?! Иванокупалота – радзiма царэуны-жабкi, узнал? Это ж твои земляки! Они рядом, amigo, с тобой, в общей жизни, но под землей и как дети – без денег. А в гости тебя приглашают с деньгами. Хорошо, что трезвеешь, amigo...”

(//nihil.nightmail.ru/sushkov.htm)

 

и, в заключение – о букве, которой у меня нет (а нужна бы!):

“Белорусы поставили памятник букве.

Белорусы решили увековечить букву "У краткое", которая существует только в национальном алфавите. В понедельник, 1 сентября в Полоцке открылся соответствующий памятник. Его установили в центре города.

Монумент представляет собой стелу, выполненную из скульптурного пластилина и гипса. На ее гранях изображена буква "У краткое". По замыслу скульптора Александра Финского, стела будет служить также и солнечными часами.

Открытие памятника приурочили к празднованию Дней белорусской письменности.”

(02 сентября 2003, “Подробности”. //rus.delfi.ee/)

 

… в россии же ставят памятник – букве “Ё” (как самой наиважнейшей?)…

(см. сами – на интернете, 2003)

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

КАК ВАРИТЬ ЧИФИРЬ... (глава утраченная*)..

 

– * “лежишь у костра . . .” (страница утрачена)

 

– * “чай грузинский . . .” (такожды как и предыдущая)

 

– * “а тут кепочка и ольга . . .” (и предыдущая, см. выше /можно и ниже/...)

 

* не Автором, впрочем, а – Мышью...

 

 

– после чего следует –

* Плановой роман / Чайная церемония

(особливое приложение, надлежащее быть во 2-ой книге романа, буде таковая когда обретёт рождение [издание]...)

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

... ну так вот, я намеревался рассказать вам о горничных и пуговичных петлях...

но, поскольку нет ни горничных, ни, паче, пуговичных петель (сменившихся грубой джинснёй), остаётся только горько сожалеть о трёх пропавших страницах пресловутой “чайной церемонии”, писанных ещё в вене, на допотопном “ундервуде-1904”, писанных спонтанно, по свежим ещё воспоминаниям (они же реминесценции) психушек, дурдомов, кочегарок, костров и тому подобного кукин-визборовского антуража, не то чтобы утраченных, но отложенных для перегонки на компьютор ещё на брайтоне, на 78 corbin place, по сугубому соседству со сквериком, носящим звучное имя “бабий яр”, где с утра и днём забивали, столь знакомые шкапы и мордовороты, с треском костяшек, отечественного родного козла, мат при этом стоял до вершин вполне не низких тополей (или что там обычно в нью-йорке растёт), вечером же и ночью было черно от подкуривающих по чёрному, чёрных и белых парочек; в однобедренной квартерке, по соседству с кишинёвцем, лупившим свою полусовершеннолетнюю дочку об разделявшую нас стенку, отчего ожидал явления обоих в моей суррогатной кухне-салоне, под тушей лёнчика лермана, отчего обещал помянутому кишинёвцу, что устрою ему тирасполь, приднестровскую республику и кишинёвский погром* в одном лице, но “чайная церемония” от этого не приближается, напротив, ускользает в неизведанное, а точно помню, было три листка скверной (экономической) европейской бумаги, вроде той, на которой писал мне письма милославский из израиля – “застрочливой под пером” (выражаясь классиком а.и.с.), рыхло-коричневатой, бумаге ручной выделки (“ручной бумаге”, как допереводилась жена габби валка в каталоге шемякина, того самого габби, которого “валка ноги кормят” и “человек человеку валк”, издателя, бизенесмена, знакомца моего и молота, он же effect publishing, где явно не выйдет мой многострадальный роман – а впрочем, может быть, стоит попытаться, потщиться, через молота опять же, чем чорт и габриэль, который не архангел, паче не ангел, – не шутит?), письма же милославского, недовыморщенные димочкой тарасенковым (сыном библиографа авангарда и революционных лет, и автором долгоискомого и безуспешно чаемого детектива “человек из подворотни”), так и не вышедшие “перепиской из двух углов /в среднюю лузу/”, ибо прозаик (и поэт) милославский похотел их “редактировать”, отчего всенепременнейше исчезнет текстовая, фактологическая (и языковая, фразеологическая, филологически-семантическая) аутеничность текстов, их возвышенный аутизм, но что спросишь с эмигрантского тележурналиста, сторонника микроцефала (остеоцефала) лебедя, описанного в многих моих эссеях, публикованных в НРС, а “чайная церемония” так и является главой недосягаемо-искомой, вроде пуговичных петель и горничных (и пуговичных петель на нижнем белье таковых), заменившихся кожей, фенечками, металлическими цепочками и джинснёй – заебёшься расстёгивать, чувствительную мошонку бесстрастной железной молнией (“изобретённой в 1912-м”, как сообщает половецкая “панорама”) защемив – ах, кристина-сирена, всё лэйблы, reebock’сы, сникерсы и памперсы, паче “тампексы у железной дороги”, выражаючись шевчуком – как ты смотрела на него, круглый ротик открывши – не вставил, не вставил, это потом весь брайтон осведомлялся у моей половины – “а правда, у вас шевчук-ДДТ пел?” – пел, пел, говорю, пел про сникерсы и тампексы, и “а наутро выпал снег”, всё на том же балконе, с причепурившейся по случаю почти уже совершеннолетней сиреной, и мамочкой её, подружкой милославского-лимонова, харьковской художницей, люськой васильевой-линецкой, и что ей, сирене, “чайная церемония” накрывшаяся, “красный фуляровый платок дядюшки тоби”, пуговичной петлёй приоткрытый ротик – ну, вставь! – нынешние писюшки не брезгуют, попками в джинсе и мини-мини на “аукцыоне” тряся – всё это в следующей уже, долгописомой поэме “сирены” (начавшейся, зачем-то, 24 мая 1994 года), обросшей изображениями, толковыми (толмаческими и талмудическими) многотолковательными комментариями, остаётся только музыку привключить, прямо так, по страницам, крюками по кнайфелю или иной какой нотной грамотой, а “чайную церемонию” заменим – митьковским приёмом флореныча – парадом чайных этикеток, по twining’у, ирландский завтраковый, оолонг или лапсанг сучонг, чай имени серого ерлика, сиротливый цейлонский (брайтонского разлива-расфасовки), а о краснодарском и азербайджанском – и не мни, джан, вымерли вместе с республиками страны советов неброские этикетки, и цейлонский-то не со слоником, а с текстухой по-аглицки, остаётся, мадам, японская матка, она же в просторечии, чайный гриб, комбуха, комбухалово бывшее, см. в первой части “цум тюркена” – иваси и хамсу...

 

* в каковом “погроме” погибло, по данным генерал-губернатора графа уварова (см. на сайте) – ровно 41 человек, о чём написано не менее 41 тысячи страниц, начиная с бялика/жаботинского, и аналогичного количества публикаций на, я полагаю, уже 41 языке...

 

… куда пострашнее –

 

МАТКА ЧИКАТИЛЫ

 

“В любом из 200 томов уголовного дела 18/59639-85 можно найти и более кровавые, страшные эпизоды. Практически каждой из жертв маньяк наносил несколько десятков ранений, выкалывал глаза, почти всем откусывал и проглатывал соски грудей и кончики языков, вырезал половые органы и, как он сам признавался, с удовлетворением грыз женскую матку – "она красная упругая".”

(//www.adamieva.ru/tema/new/?text=1669&page=17)

 

а я что писал? –

“Придя на рынок, я по ошибке купил матку, потому что она дешёвая. Жена долго удивлялась, что с ней делать. Австрийские матки по вкусу нежней советских, и когда нехватает на рябчика, берёшь матку. Внешне она была

“Белая, белая,

Как попытка несмелая.”

внутри же –

“Красная-красная,

Как мечта неугасная.”

Собака матку не ест, брезгает. И чего с ней, подлой, делать? Однако же – мясо. Я матку люблю.”

(“Хотэль цум Тюркен”, узелъ незнамо какой)

 

– возвращаясь же к “церемонии”...

 

Заключим:

“В месяц чифиристу надо 12 килограммов чая. В год всем зекам России требуется 36 тысяч тонн заварки. Если тонна цейлонского чая стоит 4 тысячи долларов, значит, затраты на один лишь этот продукт составляют 144 миллиона долларов США!”

(С.Смирнов, “Зек-банк”, “Новая газета”, №11, 17 марта 1997, стр. 3)

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

ВЫСОКОЕ ИСКУССТВО ЧАЙНОЙ ЦЕРЕМОНИИ И КАРАТЕ...

 

“Только не говори, что карате – высокое искусство! Ничего себе искусство – жрать сырую печень живого пленника, как это делают самураи!”

(Щербаков Д.В., “Нимфоманка”, роман. – М., ЭКСМО, 1996, стр. 266)

 

“В полицейской академии Сан-Паулу (Бразилия) курсантов обучают икебане. По мнению администрации, создание японских букетов успокаивает стражей порядка, делает их менее агрессивными. Здесь также дают уроки “гуманной” стрельбы из пистолета: пуля должна только остановить преступника, а не убить.”

(“Итоги”, 31 марта 1998, стр. 6)

 

– к сему же:

 

“Традиционный наряд гейши имеет характерную особенность: ворот кимоно должен открывать взорам заднюю часть шеи и затылок. В Японии именно эта часть тела считается наиболее обольстительной. Может быть, еще в средние века на самураев, привыкших сносить головы направо и налево, вид беззащитной шеи действовал самым возбуждающим образом?”

(А.Н., “Шарм”, “Институт гейш”, НРС, 26 января 2001, стр. 39)

 

– не потому ли (“Восток – дело тонкое!”) –

 

“Правоверная мусульманка усерднее старается уберечь от посторонних взоров заднюю часть [......], чем лицо. Бедные крестьянки нередко ходят полунагими, но обязательно с покрывалом на голове.”

(“1001 ночь”, “Academia”, 1932, т. 2, стр. 596, прим. к стр. 22/2)

– не помню, правда, чего там “заднюю часть” (цитата приводится усечённой – не Академией, но мною. – Прим. Автора)

 

   КАК СООБЩАЕТ ЯВНЫЙ ЯПОНСА “В.СИНОБИ” –

 

   “Зверства “благородных” самураев трудно описать современным языком. Вот один пример – так называемая “свинья”, излюбленный вид казни, которой подвергали взбунтовавшегося крестьянина. Жертве отрубали руки и ноги, прижигали культи раскаленным мечом и туго перевязывали (чтобы казнимый не умер сразу от потери крови). Затем ей выкалывали глаза, протыкали барабанные перепонки и в таком состоянии “отпускали” на все четыре стороны. Трудно представить, какие физические муки ощущало тело несчастного и как психологически страдал этот обрубок, сохранявший жизнеспособность на протяжении недель.

   Позднее “свинье”-ниндзя перед “отпусканием на волю” стали отрезать и язык. Дело в том, что воины-тени, зная о беспредельной жестокости самураев, со временем научились откусывать себе язык и умирать от потери крови, предпочитая такую кончину разным “благородным” прибамбасам.

   Впрочем, жестокость самураев носила и практический характер. Самых первых пойманных ниндзя они предпочитали вешать, но хитроумные заступники крестьян приспособились выходить из этой передряги невредимыми! Зная, какая казнь ждет их в случае захвата, ниндзя с детства учились правильно держать шею во время процедуры повешения и осваивали приемы реанимации, позволявшие оказать помощь другу даже через 15-20 минут после совершения казни.

   Страх самураев перед ниндзя был таким, что самые последние казни, проведенные ими над мятежными крестьянами, представляли собой – не побоимся этого термина – полную “аннигиляцию” врага, захваченного в плен. Сперва его разрубали мечом на 100 частей, затем эти части варили в огромном чане, после чего превращали в угли на костре, толкли и рассевали по ветру.

   Естественно, что и ниндзя отвечали самураям полной “взаимностью”. Самураев редко захватывали в плен, и потому казни осуществлялись в походных, так сказать, условиях. Изначально клан ниндзя заочно приговаривал какого-нибудь особо зарвавшегося богача к смертной казни, затем в стан неприятеля засылался лазутчик, который приводил приговор в исполнение. Приведем несколько примеров таких казней из вышеупомянутой летописи Бансэнсукай.

   Один ниндзя, не имея возможности оказаться со своей жертвой с глазу на глаз по причине многочисленных телохранителей у последней, проник в самурайский сортир. Просидев несколько часов по голову в дерьме и дыша через бамбуковую трубочку, палач дождался, когда над ним свесилась высокородная задница, и вонзил в анус неприятеля копье. Приведя приговор клана в исполнение, ниндзя выдернул копье из попы самурая и снова “ушел в дерьмо”. Сбежавшаяся челядь сочла, что ее господин скончался от кровавого поноса, а ниндзя, дождавшись темноты, благополучно покинул “вражеское расположение”. В другом случае ниндзя прокрался в покои, расположенные над опочивальней феодала, продырявил пол, просунул в него бамбуковую трубочку и в течение часа спускал по ней яд прямо в рот самураю, раскинувшемуся во сне на спине.

   И последний случай. Он еще раз доказывает, что казни ниндзя отличались не только жестокостью, но и коварством. Приговорив очередного самурая к смерти, воины-тени направили к нему делегацию с “дарами покаяния”. Одним из таких даров, свидетельствующих о “лояльности” крестьян своему господину, был великолепный меч с рукоятью, украшенной драгоценными камнями. Когда после ухода ходоков самурай решил получше рассмотреть “именное оружие” и стал крутить меч в руках, из его рукояти выскочила острая игла и оцарапала ладонь самурая. Через несколько дней безжалостный феодал умер в жестоких муках, ибо под одним из драгоценных камней скрывалась емкость с контактным ядом.

   Вообще хитроумные ниндзя разработали десятки самых необычных казней для феодалов, издевавшихся над трудовым японским крестьянством. Сегодня они известны лишь узкому кругу специалистов...

   История настоящих ниндзя записана в летописи Бансэнсукай, хранящейся в музее воинов-теней, расположенном в японской префектуре Кога.”

(Виктор Синоби, KURIER Russian American Weekly Newspaper, с интернета)

 

– почему и знакомлю, неспециалистов-читателей (см. также описание китайских пыток в романах Пьеров Лоти и Бенуа, не помню, у которого)

 

 

И ВОНЯЮЩИЙ РЫБОЙ ЗЕЛЁНЫЙ ЧАЙ “МАТЯ”

 

“Отойдя от окна, он подошел к столику, достал чашку, отмерил порцию зеленого чая матя. (*)

Вертя в руках бамбуковую мешалку*, он ждал, пока закипит вода.”

* Атрибут чайной церемонии. Служит для размешивания заварки.

(Э.Ластбадер, “Кайсё”, пер. с английского Л.Н.Алиев, В.Н.Клавдина, М., “Аст-Новости”, 1996, стр. 63)

“Зеленый чай им подали в бумажных стаканчиках.

Запах рыбы был очень резким, и Николас, глядя в стаканчик с чаем, вспомнил, с каким омерзением Джастина всегда отзывалась об этом национальном напитке, говоря, что он воняет рыбой.”

(Ибид., 71)

“Никто из них не произнес больше ни слова, пока не были положены на дно чашек нарезанные листья, налита сверху горячая вода, вынута мешалочка, сбившая на чашках бледно-зеленую пену.”

(Ибид., 417)

 

... впрочем... (примечание позднейшее, 20 ноября 2002):

“Китайские чаи отличаются большим разнообразием. Особенно зеленые. Наиболее известны те, что имеют аромат дыни, тыквы, вареной кукурузы и даже “селедочный”.

(Н.Бояркина, “В чем сила чая?”, “АиФ”, №45, 2002, стр. б/н)

 

(*) “Matcha” – горький крепкий чай, в виде зелёной пудры, но даже моя лунноликая “Арисака” из Осаки не знает, почему он “пахнет рыбой”; она такого не замечала. И ещё более прелестная Акика, с сиреневыми лепестками губ (малых, nymphea), с южных островов Японии – тоже не замечала такого. Я же их более чем заметил, купаючись под луной в Дэлавэре с двумя обнажёнными сиренами (ей и Анькой Рождественской), украшавших мою лохматую и бородатую голову водорослями, а потом парившимся со мной в русской баньке (лето 2000 и лето 2001) –

“а како Акика к Коку Ку... кабы...” – емелено было димочке сергееву, рыболову-компуторщику, но он вместо этого везёт учителей математики и сомнительных литовцев, с корейскими принцессами манчьжурских кровей, по прозвищу “вяленый чернослив”, при этом кочевряжащихся и ваще...

 

... как сообщено неистребимым бахчаняном, в ответ на моих японочек-рыбачек:

 

любит японочка рыбку поесть

любит и удить она

стоит японочке только присесть –

вазочка тут же полна

 

(из цитированного на каком-то раннем съезде писателей образчика псевдо-детской поэзии начала века)

 

– так что “чайная церемония” всяко, отпадает. пейте эту гадость сами.

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

“Обстоятельства таковы, что не до чайных церемоний.”

(А.Бушков, “Волчье солнышко”, М.-СПб, 1999, стр. 306)

 

 

ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ОБЩИНЫ ТОКИО, 2001

(об опошлении лубошном “новыми русскими” старинной японской церемонии, на интернете)

 

“Чайная церемонию, конечно, была интересной. Но у меня ничего не получалось: села неправильно, чашку держала неправильно, наливала чай из чайника тоже неверно. Ну, я тогда плюнула и ушла с этой церемонии.”

(Светлана Зазнобина, “Страна улыбок”, “Большой город”, №18, 2 июля 2002, стр. 66)

 

“... Tea reception

//home.talkcity.com/ElCamino/rteatime/tearus.htm

Чайная Remake 2001

Жми на фото чтобы увидеть больше...

 

(на фото /то бишь, картинке/ – русские купцы в чайной за самоваром /то бишь, чайником/, 18-й/?/ век, половые разносят чай...)

 

   В хорошей старой традиции – когда мороз и солнце и душа поет – собраться вот так тесным кругом да за кружечкой душистого чая. И так вволю употребить с сушками и вареньями. Конечно, всякая закуска тут понадобиться может (см. выше изображение буфетной стойки), а где закуска там и, само-собой... Но погода была прекрасная, безветренная, и нам было и так хорошо.

   Что нужно чтобы заварить хорошего чаю? – Полфунта чайного листа, несколько щепоток мяты или смородинового листа, ну и хорошая кaмпания.

   Чайник лучше выбирать побольше, а чашки – чтоб с  цветочками на голубой эмали. Да, вот еще... Никак нельзя без дам-с. Иначе кто же будет чай разливать? 

   Употреблять можно большими дозами, и с лимоном, и со сливками, а, даст Бог разжиться, то  добавить изрядную порцию рому, или же знаменитого армянского “Ахтамар” (Ах-х! Тамара!! Нам ли жить в печали...). Опять же, возникнут новые темы и импульсы.

 

   “Ой, смотрите – птичка  вылетела!...”

(на фото – почти 2 дюжины младых – включая младенца – новых русских, все стоят или сидят на стульях, но никто – на корточках)

 

   Вот они мы – любители выпить хорошего крепкого чая. В следующий раз на смену баранкам у нас будет баранье рагу (приготовленное по секретному  наследственному рецепту). Есть вопросы?– мыльте mail to gourmet@tokyo.com 

 

   Сегодня за чаем Вас развлекал alxdr@consultant.com...”

 

   “И с этим фокусом он едет в Токио?...”

   (еврейским анекдотом 60-х)

 

   Одним словом, –

 

“Как приятно в вечер майский

Чай китайский попивать,

Как приятно в чай китайский

Ром ямайский подливать...”

(Народное, из позапрошлого)

 

   ... и главное условие совершения харакири (по чхартишвили-акунину):

 

   “Ничего не есть и не пить, потому что с земным покончено, а задний проход заткнуть комком ваты – чтобы в последний миг, когда воля уже не властвует над телом, не омрачить конфузом совершенство происходящего.”

(Г.Чхартишвили, “Писатель и самоубийство”, М., НЛО, 2000, стр. 276)

 

   “... и взрезал себе живот. Все было продумано до мелочей – мундир надет на голое тело, в задний проход вставлена ватная пробка, секундант стоял с мечом наготове. Правда, голова с плеч слетела после четвертого удара, но в этом Мисима не виноват. ..

   С того дня началась большая слава Мисимы.”

(О самоубийстве Юкио Мисимы /1925-1970/, там же, стр. 433)

 

   “Столь же смешно и нелепо звучит для японца буквальный перевод русских идиом вроде “животики надорвешь”... или рекомендации “слушать ухом, а не брюхом”...

   Харакири (или, по китайскому чтению тех же двух иероглифов, сэппуку) просто означает “резать живот”.

(Г.Чхартишвили, стр. 283)

 

У финнов классическая финка, с утяжелённым концом (для метания), называется “пукка”.

И воткнув в себя пукку, совершил сэппуку. (Финско-японское харакири).

 

И громко пукнув

Он совершил опять сеппуку

О, одноглазый самурай

(хокку)

/10-10-02/

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ-2003 К “ЧАЙНОЙ ЦЕРЕМОНИИ”

 

ЧАЙ-“1984”

 

“Великобритания: чай надо наливaть в молоко, а не наоборот!

Ученые из Королевского химического общества объявили, что им удалось найти рецепт приготовления идеального чая. Чтобы вкус был лучше, чай надо наливать в молоко, а не наоборот. На то, чтобы сделать такое умозаключение, исследователям понадобилось почти два месяца работы. За это время они изучили манеру пить чай в Индии и Китае, провели массу экспериментов и химических анализов. Работа была приурочена к столетию со дня рождения британского писателя Джорджа Оруэлла, известного любителя чая и автора эссе на эту тему. Правда, Оруэлл утверждал, что в чай надо вливать молоко. Но в этом Оруэлл заблуждался, утверждают британские химики. Если в молоко вливать горячий чай, то он разрушит белки и другие полезные вещества. Чтобы этого не произошло, необходимо медленно добавлять в чашку с молоком чай, температура которого не должна превышать 98 градусов…”

(вестимо, откуда; 2003)

– чай с молоком пьют только монголы и англичане…

 

 

“СИЗЮ ПЬЮ ЦЯЙ… ДРУК СТУК В ФАНЗЮ…”

 

“Лу Ю. Книга чая

Перевод с китайского В.Малявина

 

Лучший чай растет на камнях, обыкновенный чай растет на каменистой почве.

Дикорастущий чай – лучший из всех, культивированный чай – обыкновенный.

Лучший чай растет на южных склонах скал близ густого леса. Красные сорта наилучшие, зеленый чай занимает второе место. Чай с листочками в виде бутона – лучший, а чай в виде нежных побегов следует за ним. Лучше всего свернутые листья, а листья плоские уступают им.

Чай собирают в весенние месяцы. Чай в виде бутонов растет на скалах и достигает в длину четырех-пяти дюймов. Его собирают ранним утром, когда бутоны вот-вот раскроются. Чай в виде побегов растет кустами, имеющими три, четыре или пять ветвей. Срывать нужно центральную ветвь – там, где она становится тонким побегом. Нельзя собирать чай в дождливую или влажную погоду.

Собранный чай надлежит выдержать на пару, затем высушить, связать ниткой и уложить для хранения.

Для заваривания чая лучше всего пользоваться дождевой водой, а следом идет вода из колодца. Что до воды из ручья, то лучше всего брать воду из быстрого и чистого потока, бегущего среди камней. А воду из реки нужно брать подальше от человеческого жилья. Среди колодцев же наилучшие – те, из которых постоянно берут воду.

Подогревая воду, нужно ждать, когда на поверхности воды появятся маленькие пузырьки, издающие тихое шипение. Это называется "первым кипячением".

Когда по краям сосуда появляются большие пузыри, это называется "вторым кипячением", а когда вода начинает бурлить, это называется "третьим кипячением". Тогда кувшин с водой нужно не мешкая снимать с огня, ибо в противном случае вода станет "старой" и хорошего чая не получится.”

(//ctaj.elcat.kg/tolstyi/bib_txt/bib006.htm)

 

“Сюй Цзешу. Наставление о чае

Перевод с китайского: В.В.Малявина

 

Заваривание
Принесите все необходимое для заваривания чая и снимите с чайника крышку, положив на стол ее вверх дном. Низ крышки не должен соприкасаться с поверхностью стола, ибо запах лака, нанесенного на дерево, убивает вкус чая. Налейте в чайник кипящую воду, бросьте туда несколько листов чая и накройте чайник крышкой. Выдержите время, которое требуется для того, чтобы сделать три вдоха и три выдоха, и налейте чай в чашки, а потом, чтобы чай отдал свой аромат воде, вылейте чай обратно в чайник. Снова обождите время достаточное для того, чтобы сделать три вдоха и три выдоха, после чего преподнесите чай гостям.

Если вы будете заваривать чай таким образом, чай сохранит свою свежесть и тонкий аромат, так что питие чая доставит удовольствие, снимет усталость и укрепит душевные силы.

Как пить чай

Воду в чайник не следует заливать более двух раз. В первый раз чай будет иметь изысканно свежий аромат, во второй раз – аромат нежный и чистый, на третий же раз чай утратит свой вкус. Также не следует наливать в чайник ни слишком много, ни слишком мало воды, чтобы и после второй заварки чай сохранил свой аромат. Эту вторую заварку можно делать после еды, чтобы сполоснуть рот.

Гости

Если гости возбуждены, лучше угостить их вином, а если они не слишком веселы, можно преподнести им обыкновенный чай. Лишь в обществе задушевных друзей, которым можно поведать свои заветные чувства, надлежит заваривать лучший чай.

А насколько церемонно преподносить чай – это зависит от числа гостей.

Комната для чаепития

Хорошо иметь рядом с кабинетом для ученых занятий маленькую чайную комнату – ухоженную, светлую и удобную. Поставьте на плиту два чайника с крышками, чтобы пары чая не улетали наружу. У входа в чайную комнату надлежит поставить деревянную кадку с водой и столик с принадлежностями для пития чая. Все эти принадлежности следует вносить в комнату лишь тогда когда в них есть нужда. Их нужно держать накрытыми тканью, чтобы на них не ложилась пыль. Уголь же для согревания воды нужно держать подальше от комнаты и всегда сухим, чтобы он хорошо горел. Плита должна стоять на некотором удалении от стены, чтобы не было опасности пожара.

Уход за чайными принадлежностями

Приготовление чая и возжигание благовоний – благороднейшие занятия, и нет никаких преград к тому, чтобы самому приложить к сему руку. Однако если есть гости, не следует оставлять их без внимания, и тогда лучше препоручить это дело кому-либо из младших. Пусть они каждый день протирают чайные принадлежности, но делают это лишь с разрешения старших. После того, как помощники несколько раз заварили чай, можно дать им отдохнуть, угостив их печеньем и чашкой хорошего чая.
Готовя чай, приходится обращать внимание на множество разных вещей, одновременно утонченных и утомительных. Не следует пренебрегать ни одной мелочью.

Время для пития чая

Чай можно пить в такое время:

когда ты празден;

когда слушаешь скучные стихи;

когда мысли спутаны;

когда отбиваешь такт, слушая песню;

когда музыка умолкает;

когда живешь в уединении;

когда живешь жизнью ученого мужа;

когда беседуешь поздно ночью;

когда занимаешься учеными изысканиями днем;

в брачных покоях;

принимая у себя ученого мужа или воспитанных певичек;

когда посещаешь друга, возвратившегося из дальних странствий;

в хорошую погоду;

в сумерки дня;

когда созерцаешь лодки, скользящие по каналу;

среди раскидистых деревьев и бамбуков;

когда распускаются цветы;

в жаркий день, у зарослей лотоса;

возжигая благовония во дворе;

когда младшие покинули комнату;

когда посещаешь уединенный храм;

когда созерцаешь потоки и камни, составляющие живописную картину.

(//ctaj.elcat.kg/tolstyi/bib_txt/bib006.htm)

 

(из “толстого журнала” – алма-ата? – где напечатан прекрасный и жуткий рассказ анатолия абдурахманова, “кармен с парижу” – мне бы так писать…)

 

ЧАЙНАЯ ЦЕРЕМОНИЯ ПО-КИТАЙСКИ, 2003

 

“Китай: новая пекинская мода – "чайные ванны".

Долгие годы в Китае чай служил лишь в качестве напитка. Но в последнее время пекинцы нашли ему новое применение и ввели в моду "чайные ванны".

Как сообщает агентство "Синьхуа", во время эпидемии серьезного острого респираторного синдрома SARS пошли слухи, что, якобы, прием чайной ванны может уберечь от этой инфекции. Однако, китайцы, принимавшие ванны в течение нескольких дней, заметили неожиданный эффект: у многих перестала болеть поясница, значительно улучшилась кожа, ушла усталость.

По мнению экспертов, в чае содержится множество неорганических минеральных элементов, которые обладают тонизирующим, противовоспалительным и общеукрепляющим действием.

Для одной чайной ванны требуется примерно 150 граммов чайного листа, годится и старый и низкосортный чай. 500 граммов такого чая стоит около 10 юаней – примерно 1,2 доллара США.

В последние два года валовое производство чая в Китае стабильно держится на уровне 700 тысяч тонн, половина этого объема – чай низких сортов. Ежегодно Китай экспортирует около 250 тысяч тонн чая.”

(09.09.2003 Источник: МIGNews)

 

[конецъ чайной церемонии? – 2003]

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

– возвращаясь в рiдную полiнезийщину –

 

“Натурные съемки проходили на острове Пхи-Пхи-Лех.”

(НРС, 26-27 февраля 2000, стр. 17)

 

“Хмок Фуа Кукамара сидел на берегу...”

(из фантаста А.Днепрова, по памяти; про испытание атомной бомбы на тихоокеанских островах)

 

* Карта американского Самоа

– см. в атласе мира, легкодоступном. таковую можно вырезать и вклеить. дабы, поглядывая на очертания островов, читать – непременно вслух! – этот и последующие за ним, тексты.

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

На Таити – ах, на Таити! тити-мити и эти тити – в Папаэте – ах, не тяните! протяженные эти нити – Паумоту и Мату Хари, хари матом маруту хири – харакири, повиснут гири на заре в купыре в эфире – нотой “ре” – ротенштюрменфюрер на зюйдбанвесттодтундлибегассе

мусс мит либе я пуло вреи кэ карахо бюль-бюль энд соу:

соевый соус в японском ресторанчике “Белые ночи” белые негры бегают и белые тигры снятся тетёрки охотнику потьма и Гагры – впотьмах наощупь навзгляд наприкид – опрокинулось тело

 

 

... теи пакехо иауи инахо

Аиуии ора ароха хулу

Мареареа теи иоранаху

Пуаха тоу ракуху тари

Те ранги ранги утанга в’ару

Ваиипуку хуанге ора

Ванехеваке кохакаронгу

Хануми тото э руимата

Ковати танго ту паэпае

Коиа таро ха токатока

Аиу маро хонгои кати

Алоха оэ ауку уру

Матема хаме илоху хиру

Кохана дама на холмах Рома

Ате иаху полина эхо

Нагое тело алоэ лоэ

 

Унд :

 

Дранг нёйе ботом бётеншафт

Мит люгер гибт айн грюссе митсель

Гекукен брайх нихт вюрстель шайсс

Готт либе нахт унд грюне цвибель

Цум байшпиль вайссе циглер цвинк

Грюсс готт гетринкен айне штрудель

Унд майне гебт дер одер Цинк-

лергассе цорес фройляйн шрибе

 

ш малайшким акчэнтом я жаговорил роте фане унд фанерка пiд шраку шо же ты робышь чоловiче Божi ж мiй як усе тут гарно ренэ гардини та гардины шiлковыя на бiтых вiконцях цереус мультифунга энд Доминус вобискум Харибда и Сцилла кобыла стояла и сцяла о-ля-ля шансонье распевала распивала в 5 часов пополудни традиционный крюшон для морских дам морской офицер приблизился и начал забрасывать противный фрегат ядрами и брандскугелями ильза ляйтенбергер в своём кругу писателей писатели в своём кругу а я в своём кругу писатели кружились вокруг ильзы ляйтенбергер ильза ляйтенбергер кружилась вокруг писателей в своём кругу писатели в своём кругу ильза ляйтенбергер в своём кругу в кругу писателей в кругу ильзы ляйтенбергер традиционный крюшон чайная церемония в своём кругу в 5 часов пополудни ильза ляйтенбергер морская дама морская дама писатель в своём кругу ильза ляйтенбергер в своём кругу брандскугелями в своём кругу противный фрегат в своём кругу чайная церемония ильзы ляйтенбергер крюшон ильзы ляйтенбергер ядра ильзы ляйтенбергер брандскугели ильзы ляйтенбергер в своём кругу в своём кругу писателей брандскугелей крюшона морских дам чайных церемоний ильзы ляйтенбергер ильзы ляйтенбергер ильзы ляйтенбергер в своём кругу пен-клуба фидермана чайных церемоний крюшона морских дам ядер и брандскугелей нагелей фогелей фольксдойчей и фольварков

 

ильза можно или нельзя

льзя ли к ильзе допустим к пользе

кюхельбекерен марк мазья

ильмень-озеро пенит пильзень

ильзень поползень зензивер

видерзеен мадамъ поплюйко

поплавок кабак селигер

ходасевич оцуп поплавский

фидерман ганс арп марк пессэн

писатесса поплюйко-натов

по сахаре ползут пески

боря пескин пыльным канатом

элинсон бахчанян габо

абэ кобо по-моему баба

поправляет своё жабо

председатель собрания жаба

ляйтенбергер цум люксембург

фидерман барон эйхенбаум

воет ночью во тьме вальпург

португальским танкером в гао

гаолян созрел на полях

ильза хочет маисю рисю

говорю я ей: вуаля

поэтессу актрису кису

жора киссинджер едет в танжер

в ланжероне жируют гуси

и пишу я николь: мон шер

в сан-суси не то что в союзе

только ильза шепчет: нельзя

чай по спискам дают в пен-клoбе

 

уезжаю я в сен-низер

дабы там заседать в конклаве

 

“Биржа напомнила мне свежiя устрицы; отъ нихъ перешелъ я къ патрiотическому жeланiю, чтобы у насъ удабривали поля устричными раковинами, для экономiи; потомъ вздумалъ о превосходстве многопольной мeтоды; потомъ о капусте вообщe и о свекловице въ особенности; съ этимъ связалась идея континентальной систeмы; потомъ идея о скале Св. Елены; потомъ о супе изъ костeй графа Румфорда, сваренномъ на дыму чужой трубы; потомъ о куренiи вина въ деревянныхъ чанахъ; потомъ о просвeщенiи въ Россiи; далeе о карманной паровой машинe, хозяйственно приспособленной къ дeйствiю зубочистки; далeе, по странному сцепленiю мыслей, о поездкe на пароходe въ Кронштадтъ съ прелeстною англичанкою; съ нeго прыгнулъ я въ Ост-Индiю, взглянулъ на прядильныя машины, которыми британцы тянутъ цeлый светъ въ свою нитку; потомъ подумалъ о коварной ихъ политикe, о сдачe Праги, бомбардированiи Копенгагена, о гречeскомъ восстанiи, о лорде Байроне; потомъ о скаковыхъ лошадяхъ, до которыхъ всe великiе поэты были страстныя охотники...”

(Бестужевъ-Марлинскiй, опубликовано ок. 1840 г., по совeтскому переизданiю, утраченному въ Вeне, въ 1976-мъ.)

 

 

Две графини Р***, две дамы-патронессы, два ангела, беленький и чёрненький, две высокие, стройные, с сединой, с коробкой вишен, с рефлектором, две мимолётные, как сновидение, две горошинки мироздания, с картошкой фри, банками кофе, с цельной курицей грилль, сумасшедшие, бешеные, борзую кормить ванилиновыми сухарями, окна полиэтиленом заделывать (“а когда мне дует в зуб?” – Тэффи), чтоб в ухо не дуло, “Отодином” закапывать, а по статье 179-а Уголовного Кодекса РСФСР с изменениями на 1 июля 1950 года за “Производство посевов опийного мака и индийской конопли без соответствующего разрешения” даётся “лишение свободы на срок до двух лет или исправительно-трудовые работы на срок до одного года с обязательной конфискацией посевов (1 декабря 1934 г. [СУ-42, ст. 259]).” – что тут будешь делать, если ухо болит, кактусом пейотль не уколешься, а графини Р***, консьержку миновав, в клюве банки с вареньем приносят, борзую в свитер из шотландской овцы одевают, два ангела согревающие, питающие, птичкам подобно небесным по Вене порхающие, в клюве три номера газеты “Франкфуртер альгемайне”, а тут ещё в 120-ой книжке “Нового журнала” Ирина Одоевцева как раз обращается, по поводу присланной ей открытки, к Игорю Чиннову, сидящему с ней на скале в виде пеликана или покойного Терапиано, в то время как сильный демографический взрыв 50-60 гг. приводит на рынок труда много молодых девушек, к этому следует прибавить жён безработных или же тех, чьим мужьям грозит увольнение со службы, а Власть Советов пытливым оком посмотрела и твёрдой ногой ступила на такие берега и земли, и острова, куда прежде и чаица не залётывала, палтус-рыба (Борис Шергин) не захаживала, “такъ любилъ я ... назовемъ ее хоть Полиною. Все, что женщина можетъ внушить, все, что мужчина можетъ почувствовать, было внушено и почувствовано” (Бестужевъ-Марлинскiй), “... казалось – весь составъ Полины прыщетъ искрами” (он же), в чухонской Пальмире бывые сирийцы (а ныне айсоры) чистили прохожим сапоги, французское “ё” существовало, по определения Г-на Шура (Shchur) в “ноэлях”, а г-н В.Салатко-Педрище титуловал “барона Дракулу” всего лишь “графом”, что крайне возмущало профессора-дракуловеда А.В.Исаченко и художника А.А.Исачова надоело надоело надоело надоело э немое э мюэ э оборотное и с крышечкой почему не надоёло иль виль миль транкиль просто киль фэн голод фэн конец а носовое о простое и с крышечкой французы говорят прегнусно в нос а у француженок сифон барон мутон шансон ля шери лё шеваль шевалье жантильом джентельмен лихт и нахт уедание гласной в двенадцатом веке кельты и их культы дольмены доломаны долото сито и решето то та ты ту те тю тя одним словом виват ершов загуляев енд курочкин мастерс оф соломбуль виват россия виват драгая виват анна регина оф пьятницкой слободы вива дуче вива гарибальди вива содержатель кофейни где работает фатима вив ля анатоль франс вива ля муэрте лонг лив дер тодт брежневс женевская конвенция совещание в хельсинки венская конференция бруно крайски пест золль фидерман холен

 

“Это было в таможне на Северном вокзале. Я без конца ждал, пока мне выдадут посылку: корзину с книгами. Меня посылали от одного стола к другому, и у каждого приходилось подолгу ждать.

Уже в четвертом часу мне сказали, что случилась путаница в нумерах, и надо навести какия-то новыя справки...”

(Н.Каржанский, “Париж”, 1910 г.)

зачем повторяться в 1975 году на Зюйдбанхофе (Южный вокзал) в Вене я проторчал пять часов и удивлялся тупости австрийских чиновников пытаясь получить бандероль с фотографиями о темпера умора! ничего не меняется и зачем писать повторяться зачем повторяться и кого это удивит

 

“хотя, в существе, нет никакой разницы между мужскими шальварами и женскими туманами (панталонами), но для мужчины будет обидно, если вы скажете, что он носит туманы”, и наоборот – Блок явно не читал Бестужева-Марлинского – и наоборот – отсюда: “Дыша духами и туманами, / Она садится у окна...” “И веют древними поверьями / Ее упругие шелка...” Блок не читал Бестужева и Марлинского тоже, я же читал обоих и Генриха Манна и Томаса Манна Томас Манн и его фидерман Томас Манн был мужем Генриха Манна, за что потом посадили обоих –

 

“... ибо и могила стала нескромной со времени успехов химии.”

(Бальзак)

подстелив под голую задницу красивый обюсонский ковер...

“Эти два герцога были на “ты” и называли друг друга по имени...”

(Бальзак) – за что потом посадили обоих.

“Те, что жили на берегу Татарского пролива, назывались Пяка (Фяка)”

.... и положил плод манго на мангал

... Случаются самые странные вещи: в 60-м году мне подарил (продал) китайский плащ Серёга Попов, который (плащ) увёл (украл) другой Серёга Попов в 70-м году.

за что потом посадили обоих...

Сегодня мы имели случай наблюдать деформированное солнце.

“... повсюду, где появляется химия, вина больше не пьют.” (Бальзак). Бальзак предвидел эпоху политуры: сидишь и вилочкой столовской алюминиевой шеллак сбиваешь – в поллитровой банке солёной воды, денатурат, коньяк “три косточки”, метиловый спирт с гуталином

Ах! Когда я вспоминаю Амиго в “I Puritani”...

“Впрочем, все архипелаги – вольные края.” (Гюго)

(о чём не знал Солженицын)

а также

“Узнику дозволено читать только Библию.” (Гюго)

(против чего возражал Толстой), и –

“Совершение в государственных и общественных учреждениях и предприятиях религиозных обрядов, а равно помещение в этих учреждениях и предприятиях каких-либо религиозных изображений – влечет за собой

исправительно-трудовые работы на срок до трех месяцев или штраф до трехсот рублей (старыми деньгами – Авт.)” –

по статье 126 Уголовного Кодекса РСФСР с изменениями на 1 июля 1950 года,

не говоря уже о том, что

“Преподавание малолетним или несовершеннолетним религиозных вероучений в государственных или частных учебных заведениях и школах или с нарушением установленных для этого правил влечет за собой –

исправительно-трудовые работы на срок до одного года.” (там же, статья 122)

Бедный Гюго! И Библию при этом (даже на воле) – тоже не дают читать.

а тут ещё

“... юбки и белье отъ Мадамъ Полинъ, 100, улица де Клери...” (Пьер Бенуа), бельё Полины (никогда не видел), или “Стрикусы, пороки, – стенобитные орудия, род таранов (bеlier) [прим. автора], А.Бестужевъ-Марлинскiй, “Роман и Ольга”, повесть о новгородском вече, когда для изъяснения русских слов требовались соответственные французские

Доктор Фауст из ИРСИ и автор в роли Мефистофеля, которому не выдали денег перед Рождеством

... Рассказывают также, что первый секретарь обкома гор. Одессы тов. Синица распорядился убрать мужеские причиндалы на скульптуре Лаокоона, но по приказу Министерства культуры вернул их на прежнее место

“... это и есть богиду, удэхейцы называют его – игдака ..”

В бытность мою в Вене я любил сразу двух графинь Р***.

“Мракобес! Попятник! (он избегал иноземного непонятного слова “реакционер”).” (Солженицын) и выражался понятно:

“Пасмурь. В вытаинах росла желкло-коричневая трава ... где мелкий сосонник и глубокий песок ... Новокупка на базаре: ... ошарье или овершье (автора)”

О, этот шум крыльев надвигающегося безумия!

“О, да падут на голову мою все ее болезни!” (Это самое нежное выражение татарских песен и самый обязательный привет женщине. – Прим. автора. Бестужевъ-Марлинскiй). На голову автора пали следующие болезни: рак матки, родильная горячка, воспаление яичников и фаллопиевых труб, наконец, просто внематочная беременность

“... и эту грудь твою – гранату блаженства...” (Бестужевъ-Марлинскiй) я швырнул в надвигающегося врага

... дыша духами и пущая ветры

О, эта ветреная дама!

“Ветренные стихи о птичьих таинствах” (Б.Л.Куприянов)

“Харч для Лёни Ч.” – название романа.

Роман Анатоля Франса “Боги жаждут” в переводе Бенедикта Лившица под редакцией Абрама Эфроса был издан в 1936 году тиражом 20.300 (Уполн. Главлита Б-21368. Зак. тип. №599. “Ас” 221. Инд. А-1. Бум. 82x110 1/16. П.Л. 13 + 16 вкл. У.а.л. 12,9) Отпечатано на фабрике книги “Красный пролетарий” Партиздата ЦК ВКП(б) Москва, Краснопролетарская, 16.

Из всего этого абзаца меня более всего волнует, кто скрывался под таинственным номером Уполномоченного Главлита “Б-21368”. Значит ли это, что по стране было более двадцати одной тысячи трехсот шестидесяти восьми уполномоченных по цензуре, фигурировавших не поименно, а номерами и летерами? (См. также А.И.Солженицын, “Заключенный Щ-328145”, точную цыфирь не помню; см. то же у А.Жигулина, etc. ..)

Меня волнует также, насколько своевременным было издание помянутого романа, и сколько вкатили этому Б-21368.

 

И теперь, по прошествии 13 лет с написания этой страницы, меня волнует, в рамках программы общества “ПАМЯТЬ” – а не был ли то жидомасонский заговор справедливо расстрелянного псевдо-футуриста Лифшица и, вроде бы, перекинувшегося впоследствии на театр (и таковой немало растлившего), автора печально известных “Эротических сонетов”* – Абрама Эфроса?

 

* Образования для, моего маловозможного, но заведомо малограмотного читателя, привожу один из них (не целиком) по памяти:

 

“Не вол, влекущий плуг по целине,

Не лань, летящая нагорным склоном,

Но ты, скользящая легчайшим лоном –

По темному и огненному мне.

. . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . .

Страстная жертва страстного полона,

Так ты лежишь, избранница моя,

И над тобою приподнявшись я –

Гляжу – и каплет на девичье лоно

Кровь с моего живого лезвия...”

 

Середину не помню – да и на хуя?.. Уже тиснули, эрото-сонетиста, в перестроечном совке... – ищите сами!

 

Возвращаясь от Эфросов к французской революции – в России, почему-то, и по сю издают “Повесть о двух городах”, а также “Историю одного города” и много чего ещё

 

Ещё Бальзак утверждал, что “государству следовало бы содержать самое большее двести шпионов, ибо в такой стране, как Франция, отыщется десять миллионов честных доносчиков.”

В России их, соответственно (и пропорционально) больше. И не по пропорциям (ошибка), а по прогрессивному пролетарскому мировоззрению и миросозерцанию.

Как сказал поэт:

“У Павлика Морозова внучат

Прекрасное на свете большинство,

И наши современники стучат –

Один на всех, и все на одного.”

Сказал, при этом, не Игорь Гаррик (Губерман), которого посадили за совсем другого “Павлика Морозова”, а именно:

“У папани простыня

Вся от крови розова –

Я вчера с ним поиграл

В Павлика Морозова!”,

а совсем другой поэт, мой “Сальери”, Владислав Константинович Епишин-Лён.

Впрочем, в последнем нумере “Огонька” или “Литературки” (точно не помню, но за июль-август 1987) преподаватель литературы в интервью сообщает, что он не преподаёт этот пример, как положительный, а вовсе напротив, хотя

 

– по статье 59.13 УК РСФСР “Недонесение о достоверно известных готовящихся или совершенных преступлениях, предусмотренных ст. ст. 59.2, 59.3, 59.8 настоящего Кодекса влечет за собою –

лишение свободы на срок до одного года.”

так что Павлика Морозова могли и посадить. Все мы Павлики Морозовы, Зои Космодемьянские, Александры Матросовы и Олеги Кошевые, такое уж воспитание, одним словом – Павки Корчагины, с последующими заболеваниями центральной и вегетативной нервной системы, прогрессивными параличами и манией преследования кого-нибудь, все мы юные следопыты на страже завоеваний Октября, вот уже и “пол-страны сидит в лагерях (кабаках, если точно по тексту)” (Галич), а всё мало: почему же остальная-то половина гуляет, и сидеть уже никто не хочет (и слова-то такого нет!), все стоят, как часовые у мавзолея, следят, как вносят и выносят, к мощам приобщаются распивочно и навынос, вынос и внос, и падалью в нос шибает, так и живём – пол-страны сидит, остальные пол-страны лежит или стоит, кому как удастся, как выгорит, горит над страною зарево Днепрогэса, костры Воркуты, Индигирки, Тайшета и Магадана, горят пионерские галстуки и глаза юных Павликов, в ракетах горят подопытные майоры, горят планы и лозунги, нефть и уголь, горят подшипники и пробки на предприятиях, горит совхозное зерно на целинных землях, горят сердца коммунистов и желудки алкоголиков, горят актрисы на съёмках ярким пламенем, горят рубиновые звёзды Кремля, лук на сковородках, горят неизданные рукописи Михаила Булгакова, “бьётся в тесной печурке Лазо”, зарёй коммунизма горит косоглазый Восток.

 

... горит уголёк Алексея Стаханова в венских буржуйках, холодно, хер инженер не топит, в ванной нагреватель поставил, воды горячей на пол-тулова нехватает, то ли снизу вымыться, то ли верх, стёкла выбиты, помоечный гарнитур, трущобы столицы австро-венгерской монархии, всё за те же деньги – 10 долларов в день (300 в месяц), на средства американских налогоплательщиков содержатся замордованные, по моде (силком) обрезанные, беженцы из страны Советов – мордвины и русские, прибалты и молдаване, жовтоблакитные и пятидесятники, пятьдесят тысяч поволжских немцев (этим легче, хохдойч слегка похож на венский диалект), ютятся в пансионах мадам Беттины и фрау Кортус, сидят на корточках, как бы бухарские евреи, у электрокаминов и рефлекторов, грустные русские песни поют

“... и тоска по родине, например, есть болезнь памяти физической.” (Бальзак).

Солженицын пишет родину с маленькой буквы, а слово “Бог” – с большой (как в советских изданиях Высоцкого, a propos)

вспоминается :

“опершись о печку руками, стоял голый человечище, а его дородная красавица жена, тоже голая по пояс, растирала редькой поясницу супруга.” (Шергин?) Милые сердцу картины!  “подобьем постная Настасья и телоносная Опроксенья”. Опорос свиноматок в колхозных хлебах, запах мvрры, иби, хекену, нуденба, хесанта, смоквы и финики в курских (эпитет опущен) садах.

Битва на Курской дуге, поражение формальной австрийско-прусской коалиции, распад Габсбургов и Гогенцолернов (Гогенлоу), Гагенбеков, беков и принца Евгения Савойского, российские савояры, попавшие во фрёмденполицай на Бэкерштрассе (там же Скотланд-Ярд, где австрийские Шерлок Холмсы ищут убийцу еврейского спекулянта среди безработных беспашпортных югославов)

 

боялись оседлой черты эмиграции

документов не выдавали

... наклеил на жопу две штемпельмарки и вообразил себя фремденпассом

завтрак эмигранта

“Заграничным именем “Маруся”

Воздыхают липы к небесам...” (Константин Халафов)

 

проезжая через Альпы, автор выпал из поезда...

 

– * “Однажды Вася Бетаки . . .  изобрёл Езопов язык...”

 

наденув сюртуки

и скинув башмаки

танцует сиртаки

порутчик бетаки

 

– и хватит с него, с добавлением:

 

“бетаки – таки бэ”

(акронимом витюшикривулина)

 

– ну что, сказал он, васябетаки? – и подмигнул

(из планового романа)

 

вычетом фамилии герой данного абзаца (но никак не романа) ничем не отличался от остальных сочленов союза великосоветских писателей, состоя в таковом, органически перетекая в полууголовную тусовку пахана максимова и косоглазой мондавошки (опустим, – равно и оный, за скромностью), возлегая на обширных полушариях (овершьях) поэтессы выверни, и, како мнилось мне: по использовании такового, мокрый, тощий и плешиво-курчавый бетаки аккуратно вынимался двумя пальчиками и – шмяк! – летел подобно юзанному презервативу на край парижской ванны, именуемой эдиком лимоновым почему-то то по-американски “таб”, то вовсе даже по-франкски совсем уже неведомым словом, но об этом лучше справляться в его сборнике рассказов “коньяк наполеон”, написанном уже на воляпюке пост-харьковского и пост-нью-йоркского периода, о чём см. соответствующие статьи (опубликованные и не) автора настоящего повествования, состоящего из неисчислимого количества отступлений, вступлений, поступательным движением упомянутого песта в ступе, стопоходящей сиреной (русалкой) куртуазного маньериста виктора пелленягрэ, его же соавтора по помянутому ордену и главного магистра его вадика степанцова, –

 

 

СТОП

 

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

 

* Статья о топорах с комментарием

– опускается, за неактуальностью темы, равно и события, сноски и ссылки см. в австрийской периодике за период с августа 1975 по февраль 1976, где это порубание и поругание освещено детально (и летально) бойкими австрийскими журналистами, упустившими факт присутствия их хроникёра, бытописателя и летописца в пост-нацистской (но ещё не деноминированной) вене лета 1975-го от Р.Х., по выезде.

 

(Ограничимся цитатой-эпиграфом 1998:

 

“ИГРАЯ ТОПОРАМИ

 

                     “он бьет для тебя в барабан изо мха и срамных волос”

                     (п.ц./с.м.)

 

Семь часов ночи, семь лет пробуждения:

топорами играя,

ты лежишь в тени неповерженных трупов...

........................................................................

... ты лежишь и возишься с топорами –

и, наконец, начинаешь блестеть, как они.”

(Пауль Целан, пер. Сергея Морейно, “Родник”, №4, 1992, стр. 12)

 

– трупов там было, некоторого количества; возможно, найдутся...

.............................................................

 

... к сему, знакомец и приятель мой хороший, саша соколов, сбежав от австрийки иоганны, размахивал в тироле – лесорубом – топором...

 

................................................................................

 

      

Ах, Австрия, Австрия! Австрия, где живут румыны, венгры и югославы, турки, греки и чехи, словаки, русины и русские, поляки, итальянцы, о цыганах я не говорю, цыгане живут везде, но болгары и арабы, алжирцы, китайцы и вьетнамцы, некоторое количество негров, евреи по рождению и выехавшие из Израиля, курды и айсоры, японцы, и все они бойко болтают на языках фортран и кобол, эзоповом языке, эсперанто и беш-де-мере. В этой маленькой центрально-европейской впадинке, огороженной Альпами трансильванскими, итальянскими и швейцарскими, Тиролем и Татрами, в среднем течении жёлто-илистого Дуная, – лютеране и католики, православные, униаты, иудаисты и язычники, образовали новый Вавилон, в 60-ти км от многомиллионного Советского Союза (включая страны “демократического блока”, ту же Чехословакию), где тоже живут различные нацменьшинства, требующие (в отличие от Австрии) самоопределения, преподавания в школе на родных языках и делопроизводства на оных же, прибалты, кавказцы, азиатцы, лужницкие сербы и малые славяне, в Австрии же тихо, все говорят на певучем венском диалекте, самоопределяются только коммунисты (от всех прочих партий), страною же правят евреи. Это одна из причин, по которой русским (не едущим в Израиль) с такой неохотой выдают фремденпасс или заменяющий его Нансеновский паспорт. Негласные соглашения с Советским Союзом, Израилем и арабскими террористами определяют политику современной Австрии. Венский двор потерял своё значение среди европейских государств, центр тяжести передвинулся на восток, как во времена принца Евгения Савойского, турецкие ядра (и яйца, яйца!) окружаются небывалым вниманием и почётом, в Шёнбрунне ежедневно украшается цветами мнимореальная (она же мрамориальная) доска в честь Иосифа Джугашвилли (Сталина), дебатируется установка такой же в Бельведере в честь вящей славы Молотова, Крайский подписывает соглашения в Хельсинки, когда-то процветавшая монархия Габсбургов косеет на глазах.

 

временами понимаю

временами не понимаю

пишу роман

жена моет пол

переводил стихи Марка Шагала

потом ел жаркое из зайца с майораном

(майоран также употребляется от кашля)

приобщаюсь к цивилизации

хожу в полицию

фремденпасса не дают

временами понимаю

временами не понимаю

дневник идиота

голос из хора

“на хуй! на хуй!” – согласно закричали гости

почему нельзя употреблять инвективы

врач-отоляринголог

врач-уролог

латынь лишена инвектив

Рождество положено встречать в Париже

нищета

обречённость на нищету

неспособность к романским языкам

новый роман

старый роман

десять шиллингов

двадцать шиллингов

тридцать шиллингов

философия шиллинга

Бригам Юнг

философия Бригама Юнга

Николай Некрасов Андрей Некрасов Всеволод Некрасов Виктор Некрасов Георгий Некрасов Ксения Некрасова

русская литература

самоанская литература

чувашская литература

кабардино-балкарская литература

ново-зеландская литература

ирландская литература

исландская литература

литература Древнего Египта

                      Древней Греции

                      Срединного Китая

литература политура номенклатура культура аббревиатура креатура лекции Доватура

 

в гэта обутая китаяночка раздвинула сёдзи и сидя на пышущей жаром хибати (хибачи) заиграла на сямисене

как о том повествуется в воспоминаниях “Ко-но митару тити Торустой”

об охоте на вальдшнепа в Японии

Дзэсусу Кирисито Бирудзэн Мария курусу инфэруно парайсо – о распространении христианства в Японии

 

убили турецкого посла в Вене

убили другого турецкого посла в Париже

германия открыто торговала политзаключёнными. цена составляла от 30 до 400 тысяч западногерманских марок; восточногерманские власти просили удвоить: надо было поднимать экономику.

в польше цены и зарплата выросли сразу на 80 процентов. все кинулись покупать.

румыния обезжирела, обезмясилась и обессахарела. начались беспорядки

 

читаешь, читаешь такое и думаешь: ну кому твои проблемы? проблемы формы, языка, стиля, проблемы двух полушарий Полины, двух полушарий измученного головного мозга, двух полушарий геморроидального зада, проблема южного полушария и северного, с вулканическим прыщом посередине, “вулкан и вокруг океан, вулкан – попокатепель”, и кораллы, кораллы, кораллы уст, запах лангуст и мангуст, Магнус Деи и злые мангусы, не начать ли роман

 

роман начинался словами:

“Вначале было слово...” Потом пошли слова, ещё и ещё, путаница слов, чересполосица слов, крестословицы мадамъ Зинаиды Шаховской, слово о словах Льва Васильича Успенского, словоновшества, суесловие, слова бранные и ратные, словопрения, словоизлияния, словоизвержение, блуд во словесах, слова печатные, слова непечатные, слова рукописные, заборные, слова возвышенные и малоупотребительные, слова односложные, многосложные, слова иностранные (для каждой страны свои), слова какого языка мне использовать, какой страны, когда предстоит мне мотаться по странам, в поисках рая утраченного, говорить по-французски, немецки, английски и, может быть, даже по-испански (и по-португальски) в джунглях Рио-де-Жанейро, страны обетованной, помирать с голоду в стриженых джунглях Парижа, или податься в Новую Гвинею, где нет ни культуры, ни литературы, заделаться основоположником, столпом (и перекладиной), научиться есть человечину (давняя мечта!), охотиться на крокодилов, пекари и “длинных свиней” (что и есть – человеки, ядомые) со своей чистокровной борзой (окраска муруго-пегая), пошла девочка-австралийка в машине марки “Пежо”, пошли происшествия в хотэле цум Тюркен, тюрки и трюфеля, с помощью которых отыскивают собак (или свиней), пошли баки и полубаки, разговоры на баке, кливера, стаксели и кивера гусар, пошёл бы... художник Клевер (травку щипать), госпожу Норман-Северову обкушивать, пошёл Слава Кушев, кандидат премии комсомола по генетике, работающий сторожем на лодочной станции или автостоянке, (но посаженный не за то, а за убийство Кита, гитариста, мужа фотографши Оленьки Корсуновой, вроде), пошли стансы и Стасовы, отец (архитектор) и сын (придурок), пошли русопяты, славянофилы, художник Вадим Филимонов и филиалы Литейного, закурился фимиам в греческих (жреческих) храмах, завертелись сивиллы на шатких треножниках (полупрожаренными ягодицами и лядвеями), шатровые колокольни на русских церквушках, завертелся Савва Чевакинский, учитель Баженова, закачалась кровать с отгрызенной ножкой, грузди и грузины, селение Гори, опять мемориальная доска в Шёнбруннской замковой аллее, сооружения в Зимбабве, баобабы, эвкалипты и кактусы, папуасы мыса Йорк, вернулись всё в ту же Австралию, Австрию, тихую Вену

 

так начинался роман, продолжался, развивался, заканчивался, в каденциях и фигурах, главах, узлах и критических комментариях, прочитанный и перечитанный, сентиментальный, монументальный и документальный, роман из быта поднебесной империи, роман-императив, роман, предстателем (и представителем) коего является предстательная железа (она же простата), все эти игры и Гагры в районе мошонки, орлы, глухари и гагары, птички небесные, страсти телесные, труба зрительная (подзорная), жизнь подзаборная, скрежет зуб, холод губ, в руках держал я труп.

 

так кончилась любовь началась некрофилия началась ксенофобия так слово на бычьих (телячьих) кожах съёживалось приобретало другой смысл смысл таился в глоссалалиях

 

и Корделия ударила Игоря Шура веером (купленным Жопын-Чина Варен унд Спиритуозен Директер ИМПОРТ)

шо и почём для него еханьё обойдётся

 

безим! безим!

собачка ты, собачка! открой свои глаза

собачка отвечает: “нельзя, я умерла.”

 

Доктор антропософии Рудольф Штайнер дас ист майне кляйне лав.

Игорь Шур похож на рассерженного хомяка.

Корделия с воткнутой в зад асфоделией

... и на щеках чахоточные туберозы

 

 

/1975-1998/

 

 

   
назад


дальше