Константин К. Кузьминский

“ПИСМО НА ДЕРЕВНЮ ДЕВУШКЕ”

   

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

 

 

   

 

 

ПРИЛОЖЕНИЕ К “ПЕРЕВОДАМ”

 

– иллюстрацией – пару зачинных страниц из – естественно! – не опубликованного даже гробманом (год назад просил у меня в “зеркало” израильское) очередного моего коллажа-эссе...

 

ЛЕГАЛЬНАЯ ПРОСТИТУЦИЯ ВПОЛНЕ ДРЕВНЕЙШЕЙ ПРОФЕССИИ

(или курсив сугубо мой)

 

Льву Халифу, автору “ЦДЛ”,

поэту, переводчику, писателю,

козлу в стаде тонкорунных овец

и памяти всех живых членов ССП

 

Эпиграфом нельзя не поставить супер-классика и супер-сволочь, главного автора-соавтора по “Строфам века”:

 

“Большинство наших писателей – это честные бескорыстные люди...”

(Е.Евтушенко, “ЛГ”, №27, 2 июля 1997, стр. 2)

 

   “Е.В.: – Я сам себе социолог. В свое время, занимаясь с молодыми поэтами-переводчиками, я разработал тест...”

(Е.Витковский, А.Стреляный /диалог об антологии “Строфы века”/, “И это осталось за переплётом...”, “Книжное обозрение”, №46, 14 ноября 1996, стр. 9)

 

   “Е.В: – Многое можно узнать про поэта, работая с его архивом. Если, к примеру, кончается страница рукописи, на ней – 28 строк, а внизу на полях проставлено: 28 х 14 р. (тогдашний гонорар за строку), ну, и все про эти стихи ясно. Чаще такие пометки попадаются на полях переводов.

   А.С.: – Когда Пастернак переводил Гете, он тоже считал*? Или же Ахматова...

* /Считала Зинаида Николаевна, жена. Сколько Пастернак получает за каждую постановку “Фауста”, авторско-переводческих. См. цитату у Льва Озерова – ККК/

   Е.В.: – Стоп. Тема важная, но Ахматова тут ни при чем. Перевела ли Ахматова в жизни хоть что-нибудь – это вопрос, и болезненный. /А я, к примеру, читал, подписанные Ахматовой, “Средневековую корейскую лирику”, путём чего в 62-м писал “Сичжо в стиле вольлён”, и “её же” – “Поэзию Древнего Египта”, гимны Озирису, Ра и т.д., тоже на меня повлиявшие. – ККК/. Отсылаю ко “Второй книге” Надежды Яковлевны Мандельштам. “Когда-нибудь соберут переводы Ахматовой, где не больше десяти строчек, переведенных ею самой, а все остальное сделано кем попало на половинных началах. Иначе говоря, она получала переводы, что в наших условиях вроде премии или подарка, кто-то переводил, а гонорар делили пополам. Поступала она умно и спасала бедствующих людей, получавших за негритянскую работу не так уж мало, – ведь ей платили по высшим расценкам. Глупо, что она уничтожала черновики, по которым можно определить автора. Многие знают о ее способе переводить, в том числе Лева, немало сделавший за мать, но вряд ли кто-нибудь об этом скажет, и в сочинениях Ахматовой будет печататься всякая переводная мура. Надо пощадить поэтов – переводная кабала страшное дело, и нечего всю дрянь, которую они переперли, печатать в своих книгах.”

   /Вот так, Наденька, вдова поэта – закладывает свою закадычную подружку! “Переводной кабалой” кормились со времен Ломоносова – и Тредиаковский, и Сумароков, и даже только ею и оставшийся печатно – Иван Семенович Барков... А уж в ХХ веке – “все лучшие поэты вынуждены были уйти в перевод”, крамольными и лицемерными словами Е.Г.Эткинда. И к этой кормушке – допускали далеко не всех, а лишь “избранных избранными”, т.е., Ахматовой, Эткиндом, Сурковым, Сильман и Адмони, А.Сергеевым, Маршаком, Чуковским – и даже Т.Г.Гнедич поделать с этим ничего не могла... Тётка Танька, кстати – и в лагере, и на свободе – переводила сама, а нам помогала переводить – за бесплатно, а не “исполу”. – ККК/

.............................

   – возвращаясь “к Витковскому”:

   “... Прошу прощения за длинную цитату, но ужас в том, что здесь все – святая правда. /Это не я, это Витковский говорит! – ККК/ Книга переводов Анны Ахматовой “Дыхание песни” вышла в Москве, в “Советской России” в 1988 году. ... Я знаю поименно* чуть ли не всех “негров” Ахматовой. “Дыхание песни” никаких переводов самой Ахматовой не содержит, специалисты подтверждают.

   А.С.: – А Пастернак?...”

(Те же и то же, “КО”, №38, 19 сентября 1996, стр. 9)

   * – знает и не называет, сука-гниль гэбэшная...

.................................”

 

– и там ещё страниц 10 статьи-эссея о монополисте калмыцких переводов липкине-пипкине, всей этой шушере и сволочи, окормлявшейся от многососцово-многонационального союза СП, ныне жирующих на немецких “пушкинских” премиях и грантах, и разевающих гнойную зявочку “о том как цветаева хотела в сортир” (что, уже и поссать бабе нельзя?), единственный упомнившийся кусок “мурмуара” этого старого хорька...

липкины, лиснянские, витковские, квятковские, эдмунды иодковские* сплошные: “едем мы друзья / в дальние края / станем новосёлами / и ты и я”, и никто эту шваль не заткнёт: они-то и есть СОЮЗ ПИСАТЕЛЕЙ, ЦДЛ...

лагерник и учёный лёва гумилёв опубликован, вроде, только в “сумерках”, драматической поэмкой...

зато на остальных натыкаюсь-вступаю – почитай на каждом шагу!

 

* сапгиром, из Антологии, том 1:

“Лишь фигура Иодковского

Возвышается на площади Маяковского”

(весь текст ищите сами)

 

   “С российскими авторами у нас хорошая связь. Мы разборчивы. Известный московский литератор Евгений Витковский как-то написал мне...”

(В.Лебедев, интервью с главредом “Нового журнала” Вадимом Крейдом, “Нашими авторами были Бунин, Алданов, Набоков...”, “Панорама”, №898, 24-30 июня 1998, стр. 59)

– ох, не слишком разборчив мой друг и учитель, вадик крейденков...

 

... впрочем, деньги на мелованное “зеркало” гробману дают не китайские евреи (как некогда на “трёхразовый” левин-фромерский “ами”, с первоопубликованными веничкой и высоцким), а вовсе даже израильская военная разведка, может, им все эти липкины по вкусу?...

 

“деньги не пахнут”. и запах у них – приятный. редко только нюхать приходилось. помнится, в 86-м, покупая первые четыре тома антологии у меня в некрасовке, евтушенко восклицал:

– и как вы такое великое дело сделали?!...

– женя, – говорю, – на зарплату жены-уборщицы. я бы взял деньги хоть у цэрэу, хоть у кагэбэ...

– ну, не у кагэбэ же! – поморщились евгений александрович.

сами они получали деньги в соседнем окошечке. (впрочем, и в том – тоже: см. его мемуар “не умирай прежде смерти”, где он описывает, как получал деньги по доверенности матери ахмадулиной в кассе комитета, и застукал там некоего безымянного члена эсэспэ... помянул – анонимно, впрочем – чтоб тот не вспомнил первым – его, евтушенку...)

 

о липкине-лиснянской – см. отдельный мой мурмуар-эссе. (написан, но неопубл.)

 

– возвращаемся в эмму, в лирику (половую и двуполую):

 

НАДЕНЬКА-”КОЛЁСИКО”

 

“Большую роль в этом доме играл культ уродства.”

427)

 

“На следующее утро мимо меня прошла по коридору та же пара, он чуточку семенящей походкой, ... она твердым шагом, несмотря на заметную кривизну ног.”

– предпоследняя фраза первой страницы (7) мемуаров.

 

“... но у него уже были неправильные зубы и большой рот, и некоторая кривизна ног – намеки на Надину внешность. Ее ярко-голубые, большие, со странными зрачками глаза были самыми красивыми в семье, но ее резко выдающиеся вперед зубы, огромный рот, крючковатый нос и кривоногость, да еще большая отвислая грудь, делали ее, на первый взгляд многих, почти уродливой. Семья как будто вырождалась.”

405)

 

“... где, уподобляя ее “черепахе-лире”, Мандельштам одухотворяет ее подлинный физический облик. Здесь победоносно торжествует культ уродства, о котором я уже говорила: “... едва-едва, беспалая, ползет” – обыгрывается походка отчаянно кривоногой Нади. А от позы – “... лежит себе на солнышке Эпира, тихонько греет золотой живот...” – веет...”

438)

 

... начинается с того, как 16-летняя гимназистка наденька трахнула поручика и репетитора (“Сразу двоих – в одну ночь!”, чему эмма страшно завидовала), как устоявшей от насилия гэпэушником на курорте эмме наденька замечает: “дура! а я бы – попробовала!”, словом, возникает некоторый портрет... двойной портрет в семейном интерьере...

 

“Я бывала у них часто. Опять оставалась с Осипом Эмильевичем вдвоем.”

66)

 

“... ему, который, по словам Нади, проповедывал брак втроем: это, мол, крепость, защищенная от внешних врагов...”

408)

“... прокламируемое Мандельштамами устройство семейной жизни. Тройственные союзы, чрезвычайно распространенные в 20-х годах, уходящие корнями в 1890-е и у нас уже сходящие на нет в 30-х, оставались идеалом Мандельштамов, особенно Надежды Яковлевны. Она расхваливала подобный образ жизни, ссылаясь на суждения Осипа Эмильевича. ... Правда, в разговорах со мною Осипа Эмильевича проскальзывали иногда какие-то другие вариации этой проблемы, но они долгое время оставались для меня не совсем ясными. ...

Пораженная, уже шестидесятилетняя Мария Сергеевна /Петровых/ рассказывала общим с Ахматовой друзьям, что именно Надежда Яковлевна упорно зазывала ее не только приходить почаще, но и ночевать, предлагая для этого какой-то сундук. Мария Сергеевна, не понимая, в чем дело...

 

... я была ошеломлена вырвавшейся у нее /Н.Я./ фразой в разговоре со мной об Ахматовой: “Она такая дура! Она не знает, как жить втроем”. Ее жгла непреодолимая потребность говорить на эту тему подробнее. Не прибегая к эвфемизмам, ни к “чернокнижию”, она вносила в свою беззастенчивую речь что-то дополнительно неприятное. Трудно было передать, в чем был секрет этого слишком точного языка, может быть, в тембре ее голоса, но рядом с ним любой мат звучал бы как родниковая вода. Система ее состояла из строго просчитанных чередований эксгибиционизма и вуайерства. (смесь гаерства, вуайеризма и изуверства? – ккк)

Она была бисексуальна.

... Я упрямо не понимала, чего они от меня хотят.

Однажды я опоздала на трамвай и осталась у них ночевать. ... В тот вечер Осип Эмильевич проявил неожиданную агрессивность, стал ко мне недвусмысленно приставать, в то время как Надя в крайне расхристанном виде прыгала вокруг, хохоча, но не забывая зорко и выжидающе следить за тем, что последует дальше. Но дальше не последовало ничего. ...

... Дни были так суматошны, что мной совсем были забыты былые эротические поползновения. Но вот я как-то засиделась у них, опоздала опять на трамвай и осталась ночевать. Мандельштам как будто вспомнил предыдущие сцены, почти повторяя одну из них, но с подчеркнутым призывом к Наде принять в ней участие. ... Это можно было бы принять за шутку, если бы я не вспомнила эпизод в старой их комнате. Да еще если бы Надя мне в назидание не любила рассказывать о той или иной новой знакомой, “умевшей ночью вести себя прилично”. ...”

421, 423, 425, 426)

– всё это более скромно и лаконично описано в мини-мемуаре ольги ваксель (см. альманах “часть речи”, №1, 1981, изданный гришей поляком в нью-йорке, где-то цитирую.)

 

“Он уверял, что может меня вылечить /от любви к брату Н.Я./. “Да? Как же?” Он – совершенно хладнокровно: “Разденьтесь, я вас высеку”.

426)

– комплекс руссо? (ККК) –

“... его слишком долго брали с собой в женскую купальню, и он тревожно волновался, когда его секла гувернантка...”

13)

он, он…

 

“В ряду стихотворений, в которых живет завуалированный образ Нади, особой сложностью отмечено ... стихотворение об инцесте библейского Лота со своими двумя дочерьми “Вернись в смесительное лоно...” Надежда Яковлевна в своем позднем комментарии, признавая себя в одной из дочерей-”кровосмесительниц”, называет его “жестоким и странным”. ... Спор с ней может разрешить знакомство с подробностями биографий обоих Мандельштамов.”

441)

– ну, это уже явно по моей части (см. “поэму АДА”, неопубл. и “библейский триптих” Сарни со мной, часть “Лот и его дочери”, в журнале ARTnews, october 1998, p. 69)

 

– и, наконец, сугубо оригинальная догадка о причинах ареста и гибели поэта:

“В “Самантихе” они вовлекли в свои эротические игры одну особу из отдыхающих, оказавшуюся членом райкома партии. ... Не послужил ли этот эпизод материалом для прямого доноса на Мандельштамов?! ...

... Не был ли арест Мандельштама вызван доносом вышеуказанной сексуальной компаньонши в один злополучный вечер в “Cамантихе”?...”

433, 436)

 

– был, был. за это и посадили. за группенсекс и половые извращения, в годы великих строек коммунизма...

а “тётя тотя” изергина, вдова иосифа абгаровича орбели, с подружкой надеждой януарьевной рыковой, в эти годы сюрреалистической травли и “охоты на ведьм”, снимали... любительский порнофильм на дому (при этом тётя тотя оперировала – морковкой). противопоставив безумию системы ещё большее безумие: что ж, сажайте за ЭТО!...

[... так я, в 63-м, в али-байрамлы, предлагал своим друзьям григу баранюку и алику “босявке” тихомирову, что если нам троим придётся замочить какого чурку (перед нами они порезали насмерть 8 одесских морячков-водолазов, работавших на гидростанции на куре), то – волокём в кукурузу, разделываем на шашлыки, и жрём. пусть уж сажают за людоедство! “кушать очень хотелось...”

(из собственных недо-мемуаров, ККК).]

 

– и, поневоле (по случаю, а не по поводу; книжку, чтоб заснуть, раскрыл.): ... бывают, впрочем, вещи и повкуснее жареных чучмеков*, в наши уже дни (что там банальная гоголевская “няня” собакевича с гречневой кашей!):

“Она распахнула руки.

– Бей меня, режь меня. Я хочу, чтобы ты шашлык из меня сделал.

... Почему? Вспомнила случай. Насильник отрезал женщине груди и изжарил шашлык. Следователь ему говорит: “Как вам не стыдно!” А тот в ответ: “А вы такой шашлык пробовали?”

(П.Шестаков, “Вертеп”, М., ЭКСМО, 1995, стр. утеряна, стёрлась на компьюторе)

* см. в диалогах с.волкова/бродского:

“... “чучмеков и чурок” /определение бродского у с.волкова; вру, падла! всего лишь: “вокруг была средняя азия, а я все-таки белый человек.”/ ...” –

(из моей уже эссы, “русская поэзия от А до Б”, неопубл., 1998...)

– я всегда всё вру и перевираю, но признаюсь при этом...

 

НАЙМАН И...

 

“... Анну Андреевну огорчало не отсутствие у сына живых интересов, а полная атрофия любви и благодарности к людям. Так, по поводу возвращения Иосифа Бродского из его высылки в Архангельскую область Анна Андреевна записывает:

   “... ни тени озлобления и высокомерия, бояться которых велит Федор Михайлович. На этом погиб мой сын. Он стал презирать и ненавидеть людей и сам перестал быть человеком...”

(Э.Герштейн, 472)

 

– нет, вы всё-таки скажите ему: он вас меньше презирает, чем остальных!

(а.и.бродский – а.г.найману)

– когда бродский с найманом подрядились делать переводы, и отец обнаружил, что непутёвое чадо ни хрена не делает...

/по рассказу м. и в.беломлинских/

– см. о том же у а.рыбакова (о  бродском, спрошенном о фриде вигдоровой: “ну, подумаешь, пострадала за поэта!” – в каком-то тутошнем емигрантском журнальчике, интервью с ныне покойным классиком пионерского детектива о другом, тоже уже покойном, где-то валяется... тошно и противно искать-набирать, обоих...)

 

“Среди многочисленных новых знакомых и почитателей в начале шестидесятых годов вокруг Ахматовой образовался кружок молодых поэтов. Среди них Иосиф Бродский и Анатолий Найман, приглашенный Анной Андреевной в секретари. (Записи 1983-4, 1987).”

486)

 

Телеграмма: “Запоздало но от всего сердца поздравляем самую дорогую Ниночку с ее днем – Ахматова, Найман.”

486)

 

“Анна Андреевна находила у Толи Наймана* сходство с Модильяни.”

* Анатолий Генрихович Найман – секретарь Ахматовой в 60-х гг.

479)

 

– рейн и бобышев отсутствуют даже в индексе, на бродского 2 ссылки, на наймана 6. “волшебный хор” ахматовой превратился в дуэт...

 

А.Г.Н. и ААА

 

“Всё хорошеешь, Боже мой!

Всё шейкой ангельской поводишь...”

(А.Г.Найман, начало 60-х, по памяти)

 

“Молодеешь, падла? “Хорошеешь, всё шейкой ангельской поводишь” – как сказал поэт Толя Найман, когда сожительствовал с 80-тилетней Ахматовой, ах эти девушки, мокрощёлки, пипирочки (Дм. Бобышев), труба клистирная на заводе метизном удобрений гранулированных, метисочка, полукровка, кобыла бракованная, лёгким шагом идёшь, в лёгком розовом платьице, вешние воды текут, текут ежемесячно, обновляется организм, овуляция и коагуляция – Новый год на папертях Рима, всенародный оргазм, цветёт молодой организм, как Алёша Цветков надоевший, скачешь козочкой, розаны в плетёной корзине неся – постоишь у плетня, постовой не прогонит, всенародно порхаешь, конструкцию бёдер тая...”

(Полине Климовецкой, отрывком из “Хотэля цум Тюркен”, часть 3-я, неопубл., писано в Вене, в конце 1975-го)

 

“... а рядом девочка-пипирочка,

похожа на свистульку,

танцует, флиртует

и складывает парню фигу-дульку...”

(д.бобышев, начало 60-х, по памяти)

 

... в утерянной статье д.бобышева в посмертно-бродской “комсомолке”, “д’артаньян и три мушкетера” (о бродском и ахматовских сиротках), девочка-дима обвинил меня – в распускании слухов о сожительстве ахматовой с найманом.

подтверждаю, вышецитированным.

 

... подтверждает и шемякинская мондавошка, соловьёв-который-и-клепикова, устами своего приятеля, лауреата:

“Ося огорчился, обозвал Наймана подонком и сообщил, что тот был последним любовником Ахматовой, я было усомнился. “А как еще объяснить ее любовь к нему?” Неоспоримый довод, ultimo ratio.”

(Вл.Соловьев, “Два Бродских”, “Вечерний Нью-Йорк”, 8-10 октября 1999, стр. 39)

 

с литературоведов (даже советских) всегда есть какой-нибудь прок. навестила меня, году в 88-м, булгаковедка мариэтта чудакова. зашёл разговор про союзовскую сплетню – был ли найман любовником ахматовой? “подождите, подождите... – мариэтта цитирует на память стихи ахматовой, посвящённые найману, и заключает безаппеляционно: – да. был.”

по стихам, впрочем, всегда можно легко определить: до или после, не говоря – вместо... поэт – он проговаривается.

 

... но уж я-то эту “сплетню” – публикую впервые, поскольку и роман мой, цитируемый выше – на три четверти недоопубликован...

впрочем, где-то ещё в антологии – я по этим сироткам изрядно прошёлся, за скандальность их и кляузничество (ищите сами статью “под юбками мадам”, том 2Б “без двух Б”...)

 

НАРОД И ААА

 

я была всегда с моим народом / там где мой народ к несчастью был

 

“Как известно, ее отправили в самолете из осажденного Ленинграда. Хотя Москву бомбили, но все-таки это не артиллерийский обстрел, которого Анна Андреевна совершенно не могла переносить...”

“Ее приветствовали здесь как олицетворение мужества и твердости.”

302)

– а ольга берггольц в это время качалась от голода в питере и звенела своим голоском по радио, см. её дневники... пила потом по-чёрному, по-страшному (см. мои “мемуары”, со слов соседа по квартире сашки котова и секретаря её, гены трифонова...)

 

“Возвращаясь домой, мы подошли к пивному ларьку, где я хотела прикупить папирос. Очередь расступилась. Но Анна Андреевна объявила, что хочет пить. Продавец протянул ей полную кружку пива. Она, не отрываясь, выпила ее до дна. И чем больше она запрокидывала голову, тем большее уважение отражалось в глазах окружавших ее рабочих, и она поставила на прилавок пустую кружку под их одобрительное кряканье и сдержанные возгласы удивления.” (1951, после больницы с инфарктом)

454)

 

“ахматова всю жизнь играла королеву в обществе блядей” – писал я давненько, имея в виду ее сочленство в союзе писателей с людмилой поповой, марией комиссаровой и иже, и иже (и несть им числа...)

... а “в народ” она ходила – как лев николаич толстой, который “выходили пахать только к курьерским”...

(в томе 2Б антологии, стихотворение истинного “ахматули” кушнера, тоже чего-то “про народ”, я пустил на фоне сцены у пивного ларька фотографа лёни богданова; из покраденных карлом проффером фот моего каталога.)

 

ПАРАЛЛЕЛИ (в чтении) 1929/73

 

“Как осталась – развяжи, развяжи –

Красота такая галочья...” (О.М., 1937)

“Скачет к версте полосатая верста,

Дрррр – как тын гарагачут под палочкой...

Ий-эх, да ты мая расыписыная кырасота –

Гарыбоносая, чёрыныя, галочья...” (И.С.*, 1929)

123)

* И.С. – ищите сами. (не Иосиф Сталин, но и не Игорь Северянин, и не Игорь Синявин, см. Ант., том 4Б...). – Э.Г., естественно, этого поэта не знает.

 

“Играй же на разрыв аорты

С кошачьей головой во рту...” (О.М., 1935)

“жить нужно на разрыв уретры с кошачьей головкой” (“плановОй роман”, 1973)

136)

– см. также бесконечную “аорту” в стихах алёши цветкова, откуда и:

“Лопнул клапан, аорта, алёшина вылезла морда, мерин стонет над Мэри, над миром заря не стоит.”

(“Хотэль цум Тюркен”, ч. 3)

 

ХВОСТ/КУМА...

... в нашем фильме “Дневник Юлии”, 1981?... хвост поёт осипа эмильевича, а я-то думал своё – настолько это в духе пост-обэриутов 60-х...

“Я с дымящей лучиной вхожу...” (443) – но в кадрах только вторая строфа и 2 последние строчки последней... отчего и не опознал.

 

“Лютиком” (в 64-м) и у нас звали кой-кого, а иногда “Лютым”... (Л.Б.П.-У.)

– в голубевско-казимировско-пунинском семействе...

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

“Почему-то все более или менее близко знавшие Мандельштама, звали его “Оськой”...”

(Э.Г., 446)

– бродского тоже.

(ККК)

 

... где-то (сам уже утерял) отложена вырезка из НРС, с восторженной рецензией на книгу Э.Герштейн, рекомендуемую на букера. рецензию прочёл, отметил и отложил – до прочтения самих многохвалимых мемуаров...

 

ЭММА ГЕРБЕРШТЕЙН = А.А.А. = МАХМУД АУЭЗОВ?...

(или “пятая рожа” ахматовой)

 

“... Зато сочинил для вас ГИАТУС (редкий термин, означающий сплошные гласные без согласных в каком-либо тексте)*. Но мой гиатус мировой рекорд: длиннее никто не придумывал.

Итак:

Читаю я и её, и её А.А.А. и я ею и её Ауэзовым восхищён.

22 гласных подряд. Каково!”

(Из Рождественского рукописного проздравления Вадима Крейда нам, на 6 января 1999)

* вроде, Сельвинский (точно он, больше некому; в “Студии стиха”), в противоположность “стыку”, назвал это русским термином “зияние”, приводя пример такового:

“И у Ии и у её Иоанна...” – всего 11 гласных...

... потом дима бобышев так обозначил вторую (первая – “Партита”, в самиздате нашем*) книжку своих стихов, “Зияния”...

* эстер вейнгер и б.тайгин, я и г.л.ковалёв сбоку-припёку, 1963?, сам-издательство “БеТа”, Ленинград.

– но акмеисты на читают конструктивистов...

 

– и, раз уж пошла речь о моём учителе (пославшем меня на хуй в первом же письме-открытке, в 64-м?), то грех не процитировать из него же, “к месту”:

 

А.А.А. О К.К.К.*

 

“* В еще не опубликованной “Поэме без героя” Ахматовой есть такое место: “ТольКО КАК же могло случиться...”

Автор дает сноску:

“три “к” выражают смятение автора”.

Итак, даже скопление одних “к” требует извинений.”

/Герольду Киселеву, 19.I.1964, Ст. Халилово Оренбургской обл./

(И.Сельвинский, “Письма к студентам”, М., “Советская Россия”, 1965, стр. 26)

– звиняйте, дяденько!...

 

“Но если сдвоить, строить – ААА,

собрать бы воедино эти звуки,

которые нельзя сложить в слова...”

(И.Бродский, в: А.Найман, “Рассказы о Анне Ахматовой”, М., “Вагриус”, 1999, стр. последняя, 430)

– см. также: “строИтели строИли” (олжас сулейменов)

 

 

ЗАКЛЮЧАЕМ:

 

литературоведку эмму, используя на подхвате по-чёрному (сама свидетельствует), и для поебончика по нужде (поневоле, не очень стыдливо, проговаривается), в приличные дома тем не менее не приглашали и не пускали, даже у пуниных и ардовых она была в качестве “гостьи-порученки” ахматовой, а уж о мандельштамах и говорить нечего. вторая лидия корнеевна. конфидентка. а по сути, компаньонка.

“еврейской девушке-курсистке / я памятник поставлю низкий”, не уверен, точно ли цитируя меня.

при этом, никак нельзя ей отказать ни в наблюдательности, ни в таланте. только – в профессионализме: местами хаотично, повторяющиеся куски-штампы, малограмотный био-библиографический аппарат.

анализ стихов, хотя и не бесспорен, чисто биографически глубок. чувствуется, впрочем, что недоученица ОПОЯЗа по эйхенбауму, а не по поливанову-тынянову-шкловскому; из 30-х, а не из 20-х.

возможно, действительно, ей стоило пойти по медицинской части, психологом и психопатологом – см. анализ-анамнез наденьки и марии петровых.

 

... с мандельштамами в 25, с ахматовой в 30, с пастернаком в 37, с цветаевой в 38...

3 с половиной встречи с пастернаком на людях, и вот, 44-летняя грымза, которую пастернак по ошибке чмокнул, учиняет расправу над ларой...

читаю, не понимаю, что за уёбище, – полуграмотное, в грязных носочках, потёртое, помятое, безликое – служило секретуткой в “новом мире”, и через полстраницы – ... ивинская! и её первая встреча с пастернаком... и ещё, как она пудрила носик на чтении “доктора живаго”, как шла “с распущенными волосами и совершенно затуманенным взором”  на первую свиданку с ним (а тот, навстречу – “с выкаченными от восторга глазами”, “шаркая по тротуару”...)

с наденькой она разделалась подробно, на 200-300 страницах, с главной своей соперницей; на марию петровых хватило и десятка, попутно намекнув на стукачество её; ирину пунину наделила “пижамными штанами”; а заодно досталось и цветаевой, виденной единожды (но не заметившей её)...

эмма герштейн показала в полный рост свою женскую “сучность” – им, им, не заметившим её и предпочетшим наденьку, марию, ольгу...

не тронула лишь саму мадам ахматову и нину ардову, содержательницу салона, пустышку, актрисульку, но – союзницу. полагаю, на ардова она не посягала – да и зачем он ей, обэпиграммленный: “искусству нужен виктор ардов, / как жопе – пара бакенбардов”, ей он всяко тоже был не нужен. не фигура... (да и архивов нет, не собирали толком ардовы – добавила, моя уже, жена...)

“эльгу” зенкевича она явно не читала. а то бы и “королеве” досталось – аборт после ночи в нумерах...

забыл, досталось ещё и жене первой её любви, ещё гимназической, жене сына троцкого – “тридцатилетняя вульгарная баба, вдвое старше”, охомутавшей её ангелочка...

неверному лёве гумилёву мстит его письмами и резкими отзывами о маменьке (включая бездарные переводы её и липкина), за письма же выражает особую благодарность вдове, жирным шрифтом!

иные люди из ближайшего окружения ахматовой-мандельштама попросту исчезают у мемуаристки, не значась даже в индексе – ну не было их!

ни тарковского-липкина, ни питерских друзей ахматовой – всех этих сильман, адмони, эткинда (?), мельком помянуты томашевские...

тёмной загадочной лошадкой многозначительно – через всю книгу (с 45 по 500, на свыше полусотни страниц) – проплывает харджиев, описанный более чем с симпатией

зато лишь трижды помянут его соперник степанов, “секретарь тынянова” (86), ещё раз мельком в записях мандельштама (111) и обширной сноской (138) об осмелившемся критиковать его, мандельштама!, литературоведе, первоиздателе хлебникова...

забыл ещё одну “врагиню”, вдову мандельштамоведа с.рудакова, но о ней эмма и сама ничего не знает, обвиняя лишь в покраже и распродаже архива мужа...

 

книга написана, похоже, с целью доказать: вот если б мандельштам женился на ней... тогда они бы, вкупе с ахматовой... вкупе со вкусом и трудолюбием её, эммы...

но мандельштам был достаточным блядуном и поэтом, чтоб не заметить её, кошерно-отварную сожительницу родственника и междулагерную пассию-шалашовку гумилёва, и покусившись на неё пару раз с наденькой – просто от скуки, развлечения для...

 

бедная девушка.

 

/7.43 РМ 2 января – 8.43 АМ 4 января 1999; февраль – 20 октября 1999/

 


   
назад  

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

 

дальше

 

на главную