Константин К. Кузьминский

“ПИСМО НА ДЕРЕВНЮ ДЕВУШКЕ”

   

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

 

 

   

 

 

ПИСМО АЛИКУ ГИНЕВСКОМУ, АРМЕЙСКОМУ ДРУГУ СОСНОРЫ, ДЕТСКОМУ ПОСТ-НЕДО-СОВЕТСКОМУ ПОЭТУ, ДРУГУ ЮНОСТИ

 

“... собаку решили назвать Дарданелла

хоть я не хотел и она не хотела.

Даю Дарданелле понюхать я Васю

внушаю на ухо, что Вася опасен.

Понюханный Вася ползёт под кровать

а мы с Дарданеллой уходим искать...”

(А.Гиневский, 1960-е, неопубл., по памяти)

 

“... Так я, беспечен, воспевал

И деву гор, мой идеал,

И пленниц берегов Салгира...”

(А.П., “Евгений Онегин”)

 

“сижу шубе берегу салгира тоскую выручи десяткой”

“тосковал киеве еду дотосковывать винницу шли денюжку на главпочтамт”

(телеграммы алику гиневскому, май 1968, периода “вавилонской башни”)

 

... причин тому несколько. алик гиневский, наладчик станков-автоматов, мой вечный вяземский и кто там (к кому ещё пушкин, как в свой карман, залезал?), с 1961 года, а до – опекавший в армии соснору (о чём напомнено было вите лишь в 1967-м, когда матушка моя решила пристраивать меня в союз писателей), свидетель и биограф многих эскапад моих – крымских, украинских, в риге и на гауе, в деревне говорово кингисеппского района, и в питере, питере 1961-75 гг., мой дельвиг и языков, полный антипод, трезвенно-питейный еврей-пролетарий, знающий меня и обо мне больше, чем ведаю иногда я сам, ведавший все мои любовные affairs, от мадонны до марины сосноры, натальи гузеевой и натальи кучинской (“русской берёзки”, чемпионки олимпиады в мексико-сити в 16 лет), райки красавиной, малютки, людмилы и иже...

писано ему было немало, где-то с 80-х, разговор шёл слепоглухонемого с глухослепонемым, на разных языках, пользуясь одним, великоросским, по далю и афанасьеву, не понимая, не вникая, не выходя в диалоги, так – иногда, по настроению, по дружбе, по сугубой и нелицемерной доверительности, по два, по три писма в год, отчего не можно не включить писомое в этот растягивающийся как резинка от трусов, многоплановый и безразмерный, принципиально литературный коллаж...

                                                                                                         

“... 9 или 10 дека<бря 19>98

 

алик, дорогой

любить и помнить – одно дело, разговаривать и делиться – другое

с ровесниками и друзьями у меня всегда плохо получалось, плохо получается и теперь

2 книжки, вроде, вышли в питере (не считая мною оформленного-сделанного бурлюка) – ноль реакции, <гробовое молчание>

реакция, как ни странно, пришла из москвы, от миши нилина (сына павла), друга кушнера и ваньки ахметьева, зануды

 

сейчас приехал толик шимань из питера, в “звезде” взяли его путешествие на лошадке по америке, первопубликованное тут с моим предисловием (в “звезде” его, явно, не будет)

я посылал с ним для гека комарова, монопольного издателя бродского (и моего старого знакомца) свой роман. из осторожности, суеверной, послал только опубликованные в “мулете-А и –Б” (париж, 1985-86) и “5 писем поэтам”, дважды опубликованные (в сб. “трое” – я, лимонов и цветков) и в томе 4Б антологии.

как в воду глядел. шимань, естественно, по пьяни всё перепутал и поволок в “звезду”, к гордину и арьеву. они перекинули на мих.мих.панина (вроде, в томе 5Б, в “дневниках юлии”, поминается этот спущенный ГБ куратор молодых – и музея достоевского, и клуба-81, и “круга”, сука вроде ю.андреева, с которым андреевым, <помимо ионы андронова, по кличке иуда андропов,> якшался мишенька шемякин). в этот приезд панин (имея, естественно, мой адрес на рукописи, но “не вступая”), сказал шимани, что “не знает, что делать с прозой кузьминского”, а присутствовавший на пропивании шиманиного гонорара уфлянд (с ереминым, оба на палочках и при костылях) сказал, что это по стилю “подходит для “митиного журнала”... журнал мити волчка я читаю исправно, очень педерастический (а я – нет), там и анри печатает своего джойса, и могутин, мой любимый щенок, там же, но митя пока не добрался до меня.

поэтому рукопись оказалась в руках оленьки абрамович из “смены” (что-то знакомое, молодое), она и пошлёт в прагу, в “митин журнал”. кругосветное путешествие. я ждал в прошлом годе волчка и могутина с визитом, но могутин разосрался со своим мужем, <(хуй-фрэндом)> робертом филиппини, съехал от него и исчез. не звонил не писал с марта. < по слухам, – от захарова, через ю.б., – стал супервалютной мужской проституткой и трахался с самим калвином клайном, живёт на мортон, в виллэдже, где жил бродский... при этом нежно влюблён в полину, женскую лесбиянку, той же профессии, о которой полине у меня надёргано много цитат, из готовящейся книги могутина, “раса пидараса”...>

такова литературная действительность.

 

ася львовна порекомендовала мне редакторшу марианну соболеву, написал ей в августе – молчок. и асенька львовна не пишет с августа же, похоже, лев овсеевич её плох...

 

словом, по пушкину, дела литературные ни с места.

прочёл сейчас взахлёб, зачитывая мыши кусками, вторую по значению (после п<етр>а губера, 1925) книгу о пушкине, анатолий мадорский, “сатанинские зигзаги пушкина”, гениальная вещь, хотя автор в возрасте и шибко ушиблен религией. иронии и сарказма достаточно, юмора – ни на грош. рекомендую. очень.

 

дела же домашние... начали строить дом, настелили полы (фанеру) в нижних двух комнатах, покрасили на 90% потолки и стены облупленные за 20 лет – и мышь 28-го ноября сломала ногу, гуляя. поскользнулась на травке. ползла к дому через дорогу, как маресьев, вопя: “костя!” а гости, родственники п.г.антокольского, моего полу-лит-папы, говорят: “вас кричат”. думаю, соседи или дети. мышь.

поломата малая берцовая и 5 костей в щикол(от)ке, не хотела в госпиталь, но примчалась из нью-йорка наталья пропащая, и отвезла. в понедельник шнуров свозил ещё раз, наклали гипс. предлагали гвозди – отказалась.

лежит теперь с ногой на подушках, а я убираюсь за гостями, гуляю собачку, кухарю и выношу горшочки. гости в доме срут по-чёрному, мышь-то молча за ними подбирала, а я зверею. посуда, грязные кастрюли, то да сё.

когда никого нет, вздыхаем с облегчением. мышь обложилась книжками и газетами и, наконец, читает, а я варю щи (из хряпы! по-твоему) и готовлю чаи.

 

компутор мой полетел ещё в сентябре, и весь почти материал за год застрял на диске. пришлось купить ещё два. один отдал для перегонки (жду), а на втором немедленно посадил окна. пришлось вернуться в мою допотопную, с дешифратором, на которой сидел все 10 лет. ничего, работает. только всё сделанное за год никак не прочтёшь, вычетом немногого распечатанного.

вот он, вред технологизации.

 

по августу свихнулся на очередной девушке (гостила 2 раза по неделе, путем чего выяснил, что на 90% уже импотент), и с горя купил 3 армейских джипа: 1941 и два 1946, классические “виллисы”. правда, один без мотора (1941), а один без кузова, но зато третий даже бегал. 2 месяца меняли тормозные цилиндры, после чего выяснилось, что полетело сцепление. а это уже не домашняя работа, и 3-4 сотни...

 

весь год прожили “без копейки” (лишней), только на мои пенсионные и мышиный вэлфер...

 

... последний кусочек заката захватил, между “фудзиямой и эльбрусом”.

с час-полтора назад отвлёк меня бродский, который не знает, как строить каменку по-белому. расчертил ему и объяснил. хоть и чех, а всё не русский. строит мне-нам баньку, на мышиные пенсионные. дали ей, наконец, пенсию – 2 года воевала, аж через суд...

а закат... тут нужен гений-фотограф, и чтоб прожил безвылазно с год. а приезжают любители, щёлкнут меня с гостями, и на 90% внутри, а не на пленере – и ша.

митька шагин тут заезжал со львовским митьком, забрать картинки свои и пообщаться – ну прислали с дюжину фот, ни одной стоющей. разве что отщёлкнули попутно украинского супер-классика (пост-филоновца) ивана марчука, которого московский армянин жора поладян привозил. всё ж таки кадры...

но у нас сейчас нет даже возможности сдублировать фотки: ню-иорк далеко, а мышь обезножила...

 

банька нам обойдётся в аккурат в мышиные пенсионные, но без неё нельзя: артриты ломают и рюматизмы, не говоря за гриппы.

а ян – золотой человек (тьфу-тьфу!), берёт за работу по минимуму. правда, и работы тут у него нет, вычетом нас.

джипы мне ремонтирует, а его друг-словак, механик, 8 лет уже тут, ни слова на мове, нанимается чинить машины... с переводчиком-поляком!

но словак уезжает на рождество в чехию, опять джип ни с места. а я ещё и на права не сдал. 4-й месяц на приколе стоит.

но ездить я могу (и согласен) только на джипе. виллисе. 20 лет в америке мечтал, да и там – с детства. меня на нём ещё братик борька катал, в начале 50-х. наконец, купил. за цену – в половину или треть нормальной машины, современной. и ходит! а что чинить – так и новые приходится, а там ещё электроника-автоматика, домашними средствами не справишься.

а ещё мне друг пушкина (поэта) подарил маузер 1916-го (“9”-ку, под парабеллумный патрон), правда, запаянный и раздолбанный, но – как у батьки махно. максим я уже давно купил.

так что на шестой десяток имею все три предмета мечты. больше мне ничего не надо.

говорят: зачем? деньги тратишь! а если б я какую ювелирную цацку купил – это серьёзно, это капиталовложение...

а я и всего-то 3 с половиной месячных нью-йоркских квартплаты на свои игрушки потратил! осуждают.

 

но подумай сам: как мне, анархисту, жить без джипа, максима и маузера? пусть ни один не работает, так и анархист я идейный, а не практикующий.

а вообще, поднищали мы за этот год: нортон далеко, ничего ему не продашь, с января пристраиваю ему соломона россина (тот, что портрет матушки писал) – а нортон реализм, даже если это экспрессионизм и кубизм, вглухую не ест, ему подавай концептуализм, соц-арт, апт-арт и прочие модные игрушки. я и сам в них играю, и покруче какого пригова, но – не на рынке.

глянь у жеки ли, где, на мои “пулемётные лепты” – даром я, что ли, их приговым посвящал? только дима делает эрзац, а для меня это – игровое искусство. диму читать скучно, неинтересно и вообще не надо, а меня...

пригов, кстати, был тут на моём чтении “пулемётных”, в 89-м. поздоровались. “привет, говорю, дима” – “дмитрий александрович”, поправляет он меня. ах ты, сука! ну шепнул бы на ушко: “костя, для тебя я дима, но на публике называй меня дмитрий александрович”... будто не я напустил его у жаркиха в 74-м на кривулина-вознесенскую с его концептуальными “я славлю солдатов и генералов / а главное марши победные / я славлю матросов и адмиралов / а главное марши победные / я славлю курск дугу сталинград / а главное марши победные / я славлю одессу брянск и москву / а главное марши победные...” – и так на 20 минут, пока в голове не зазвенело: “а главное марши победные... а главное марши победные...”. витюшу с юлией это перекосило, а я использовал это в “лептах”, в чапаеве. но после чтения дима ко мне почему-то не подошёл. ну и хуй с ним.

 

а вот соснора напечатал замечательную прозу, шизоидную, “дом дней”, гек комаров, как и говорил мне год назад, издал. но говорят, люсенька левина вернула вите и наполовину нераспроданный тираж... но витя же не асадов! того и посейчас больше, чем евтушенку, покупают, о чём он хвастается в интервью, печатая стихи в стиле уже чёрного юмора, олежки григорьева (но без его таланту). <после “девчонки”, которая “стыдливо одёрнула платье” и “вскочила с травы”, 50-е-60-е?, вся ремеслуха рыдала – несколько странно читать:

 

“В роддоме вышел факт невероятный:

Рождаться начал маленький пострел,

Но тут на нашу жизнь он посмотрел –

Махнул рукою и полез обратно!”

(Он же, 1997)>

 

словом, алик, сказать-рассказать много, а за жизнь – что? живём. хлопотно. компуторы ломаются, на краску для ксероксов и принтеров вечно денег нет (джипы покупаю), на харч, правда, хватает, и с излишком. но харчом в америке никого не удивишь.

помню, в фильме “русские уже здесь” (у вас его казали анти-агиткой под названием “бывшие”), где я звездил в 82-м? – козёл (володька козловский) рассказывал, в москве говорили: “кузьминский-то – в подвале живёт, а закусывает – осетриной и сёмужкой!” разглядели, что на тарелках, когда ювелир валя-валера стрельчук у меня поперёк живота лежал в кадре, пили стаканами водочку, закусывая...

осудил меня народ.

а то что подвал говном заливало из канализации, и сверху на кухне ванная текла, в суп – этого они не видели. и не нюхали. это ещё в риго парке было, а в пяти кварталах жил довлатов, во вполне приличной квартирке, буржуазной даже. во флашинге. там скоро дом-музей сделают, полагаю. у вас, вроде, уже – пивной ларёк, что ли. и веничке водрузили какое-то уёбище.

а я так для себя понял: довлатов – как тэффи. ту тоже все поголовно любили (а я люблю-цитирую и посейчас), но она была даже не аверченко. и уж всяко не саша чёрный. который был не маяковский, не кручёных и не бурлюк...

 

бурлюк мой вышел, изгаженный митьком-флоренычем, тиражом аж в тыщу, а кто видел его?...

и хабиас вышла, уже без меня, со ссылкой на нашу антологию “забытый авангард”, и – испоганенная сашенькой очеретянским, с моего микро-издания...

 

но для тебя и для всех это имена малознаемые или незнаемые вообще, для меня же – суть жизни.

а большинство наслаждается тиражированным пост-ахматовским бродским и общепитовским довлатовым. да дружили мы с ними, только –  серёженька в рот мою прозу не брал, а бродский – и стихи не читал. односторонне дружили. я их любил.

как и витя соснора меня отродясь не читал. и глебушка. или “читали”, но им это не в кайф, не в жилу, и не в дугу.

плохо пишу? да нет, вроде бы. может, не так? с сашей соколовым в вене пересеклись ещё, подружились, ан – мне его “школа для дураков” никак, ему мой “цум тюркен” не понравился. но мне зато его “между собакой и волком” – взахлёб, в одну ночь прочёл, а “палисандрия” – снова никак...

 

я, где-то, алик, ещё в 62-63-м понял, что мне ТАКОГО (имеющегося в наличии на сейчас) читателя-итээра не надо. а другого – где ж взять? и начал я писать чем дальше, тем непонятней и неприятней для них, бродскианцо-довлатовцев. своего читателя я так и не обрёл (разве горстку учеников, да и то...), а на общепитовского я и не рассчитывал.

ну печатали меня в “новом русском” с годик (41 статья, подсчитал), но это ж было чудом: жора вайнер экспериментировал, пытаясь поднять тираж. не поднял. и, говорят (пишут), проворовался: открыл фиктивный корпункт в москве, а деньги шли на дачку и дочку. говорят. я в его чековую книжку не лазил. мне платили – 20 долларов за страницу, 300 в месяц, что здесь уборщица за уикэнд зарабатывает. а статьи ведь я писал – дня по три, не считая материалов-информации. раздели 75 на 3 и на 8 часов – получится? 2 доллара в час? здесь в америке ниже 4-5 долларов и неграм не платят.

не говорю за антологию. подсчитывал: по доллару за страницу <писал-набирал...> (машинистка берёт 5-7, минимум!), или по 10 центов в час. может, в индии или малайзии дети за такие деньги и работают...

 

но – выжил же. и даже – сделал. и мышь кормила, и сам выкручивался. были годы и месяцы, когда и какую копеечку в россию мог послать. в этот год никак, глухо.

нортон уже переполнил коллекцию, сейчас вот 2-3 месяца жду ответа: послал фотки ситникова, и олежки григорьева... а им кабакова подавай. ну нет у меня кабакова. комар-и-мармелад есть, но сделанный здесь – американский флаг мой (ещё техасский), на который они, вместо звёздочек, фото млечного пути наклеили, и комарик расписался. тыщ на 10 потянет, но кому?...

 

единственное, что утешает, это тишина и природа. когда гостей нет. а рыбка... дима сергеев, друг пушкина, проф-рыболов, поймал тут за 3 раза 4 угря и 3 “сакера” (вроде маленьких сомов), со своей подругой-японкой, сакеров закоптили и съели, а угрей замариновали и тоже. а приезжал с удочками, катушками, прибамбасами, <светящимися поплавками,> фонариками и чорт-те-чем. сидел по 8-12 часов.

так что рыбы здесь нет. ну, окушки на озере каком. пацан приносил, с дюжину.

а рыбаки всё лето стояли по яйца в воде, на перекате, клади 5 <рыл> на 100 <дней> – человек 500, чего поймали – и мышь не видела.

дэвид опять подобрал оленя сбитого, но не привёз, съел сам. он у нас боле не столуется: год морочил мозги шнурову, газ проводя – суточная работа, а тянул. ну мы ему и проели все мозги. сейчас только позвонить забегает.

 

зато жиличка его, джойс, ровесница мыши – возит нас, когда и куда надо. но не в нью-йорк. а у шнурова машина подыхает, надо новую. пол-машины я могу вложить, за 12 поездок в нью-йорк, но шнуров в ситуации тяжёлой: дом не достроен, заработков нету, жена пашет в калифорнии, снимая угол, а дочь 18-летняя <в цепочках и кольцах в ноздрях, на пизде не видел> свалила со своими корешами-наркошами во флориду, оставив шнурову собачку-питбула, которая всех загрызает... что он будет делать – не знаем...

 

а так – мышь с марта ездила на автобусе (до автобуса – 24 мили), волокла в мешках жратву-сигареты. и книги, книги...

а сейчас? ей в гипсе ещё месяц-полтора лежать, по дому-то я справляюсь, но в нью-йорк... хорошо хоть она в аккурат перед ногой пенсию получила, за ней не надо ездить, идёт через банк. ну кто что привезёт, и ладно.

обычно не то. хлеб главное, да колбаса-сосиски. остальное можно здесь купить. а уж без деликатесов проживём.

 

ну вот, алик, вроде за жизнь-литературу отписался, надо теперь это на дискетку, перевести это в другую программу и идти к главному компутору, распечатать.

в доме бардак не разбери, ничего найти невозможно, всё перенесли из моей комнатки в “гостиную”-куфню, горы ящиков, а я вместо разбирать их и докрашивать пол – тебе пишу...

так и живём. дружно, весело и неплохо. правда, моника стареет уже, а ещё борзую заводить нам не под силу, не говоря – хлопотно достать. если молодую – то с ней бегать-гулять, а взрослую, года в 2-3 – искать ещё... тоже проблема. без борзых мышь (да и я) не может, как я – без чёрного знамени анархии (сам рисовал, вася ситников одобрил-похвалил!), маузера, максима и джипа – тоже не могу. это не цацки, а самая, может быть, главная суть жизни. как мои костюмы тамошние (и тутошние). часть меня.

писал же в антологии, как жора бен осудил меня за козью шкуру на лекции эткинда – а куртку эту последний живой мастер на смоленщине шил, у мышьиной тетки выпросил-выморщил в 70-м!... а проф-е-г-эткинд был одет ВО ЧТО-ТО. прилично одет. не упомнишь.

халата, бля, не могу в америке нормального купить! а пошить – мастера перевелись...

зажигалку бензиновую (мышью подаренную, уникум) – полгода чинили, заплатил 60 долларов, и не работает. а найти военных времен, из патрона сделанную (вроде той, что я элизабет тэйлор подарил, за что и за сиську потискал...) – так с 75-го года тщетно ищу... ну не могу я каждые 5-10 минут, закуривая, брать в руки американский ширпотреб! там ещё мог, как экзотику.

100 000 бухарских евреев в одном нью-йорке обитается, а найти у них ватный стёганый бухарский халат (пусть ношенный-застиранный) никак... вот и хожу в рванье американском, 4 года назад пожарник, муж ольги приёмной, подарил (мой размер: брюхо ж!), привозят новые – на пузе не сходятся, все яйца наружу, девушки смущаются. я-то не смущаюсь, я – от их смущения смущаюсь, но надеть решительно нечего.

декабрь на дворе, вышел в халатике на голое тело, в шлёпанках, но при ленкой мальчевской ещё связанных шерстяных носках, прогулять монику и посмотреть закат, у нас ещё теплынь почему-то, в прошлом году в это время топили печку 24 часа в сутки, чуть не сгорели (лазил тут днями на крышу, чистил трубу, сам), а в этом ещё и не топили, практически. 2 горелки газовых обогревателей горят – и тепло в доме. надеюсь, зиму переживём.

валенки есть (сестрица жека потщилась), ватник, ватные штаны, вот если б там какой подержанный тулуп дворницкий сторговать, овчинный?... потому верхнего ничего нет. есть суконная крылатка венгерского графа палашти, второго мужа элен бакстер де виль морен ли хант (по матери из тулуз-лотреков, мать – подруга кокто, <писательница луиза де виль морен>, отец – техасский миллионер хант), но не таскать же её – и с цилиндром бежевым, по здешней глухомани!

правда, пара ушанок есть, <и папаха>, и шинелишка армейская тож (но на брюхе не сходится), но тулупчик не помешал бы. жопа гена трифонов обещал ещё год назад, он у меня в должниках (но похоже, вечных...). а сеструху я напрягать не хочу, опять же и послать нечего. сейчас у нас всё в баньку уйдёт, а банька на зиму нужнее: прогреться. дров-то полно. 7 вечера, а ян ещё в гараже копошится, строит. вся банька – в 3 квартплаты, мы ж не платим сейчас, только свет-газ-телефон, отчего и выживаем. в аккурат в обрез хватает. и опять я про деньги...

но перечти пушкина – он только о них и писал. и ещё о говне. не в стихах, разумеется. поэтому сейчас об этом надо писать – в стихах. продолжая пушкина. что и делаю.

а написано, алик, написано... в жисть не напечатаешь (в мою, разумею), прямо хоть ученикам завещай... а им-то зачем? они сами пишут. <как тот чукча, из анекдота>. раскидало их, бедолаг, по америке: где заработки, работа. вот и переписькиваемся-перезваниваемся. получил офигенный альманах поэтический со ставропольщины: пока пригов-кривулин делят в москве-питере фонды, гранты и субсидии, ребятки из провинции пишут стихи. и даже их печатают: компьюторный же век! потрясные поэты в перми, в саратове, в керчи, теперь вот ставропольцы! прямо хоть переделывай антологию всю заново. а это саша коган пытался вернуться на родину, в пятигорск, но сбежал обратно в нью-йорк и кентукки (где родители), и привёз. а игорек сатановский прислал, из майями. а гальпер устроился на атомную электростанцию, отчего вскоре ждём взрыва. в ню-йорке осталась моя поэтка-пипетка инна “чай матэ”, она же инесса о(т)соскова, которой вчера написал пакистную поэму в 11 страниц. и миша магазинник-лабазник, со скрипом издавший второй уже альманашек “koja” по-аглицки, и, как всегда, непременно, со мной (на сей раз – “хавелка”, из тома 2А) и, как всегда, с опечатками. да, ещё дима ромендик с гениальной женой ирэной, художницей (которая уже второй год маринует мышиные иллюстрации к “ведьме” и “сиренам”, обещав прогнать их через компутор). вот почти и все. да из бостона перебрались поэтка ленка кай (питерская) и анька рождественская, художка. а серёжа шкарупо в калифорнии. так и живём. “вы да вы”, журнальчик наш, благополучно накрылся года с 2 уже, словом, всё тихо.

у нас прокисла капуста в ведре, слой пришлось выкинуть, не говоря за помидоры солёные. самоквас, называется. рыбку нешто сушёную (наталья руками поймала, здоровенную, с нереста шла) замочить, и с картошечкой? мышь одобрит. но у нас ещё есть 2 обгрызенные итальянские булки (в полтора круглого), горбушки мы уже съели вчера, надо докончить. некрасовы привезли, они рядом с мафиози живут. пока свежие.

... булку эту можно как пирожное есть. помнишь белый кирпичик? вот, вроде такой по консистенции, ноздреватая, корочка поджаристая. а в магазине американском такого не купишь: они жрут вату с презервативами, такая только в итальянских булочных, даже на брайтоне не научились. на брайтоне, правда, грузины-армяны хороший лаваш пекут. тот, что марина соснора покупала для вити в шашлычной в 69-м. но в америке (срединной) этого нет. до брайтона 3-4 часа езды, а мы безлошадные вечно. опять ещё одна машина с лета стоит у дома, “ниссан”, и не ходит. страховка только в 2-3 сотни обошлась, а всего-то и съездили 1 раз в ню-йорк, и встала. руки не доходят выкинуть. вторая за год уже.

здесь ничего не чинят, всё выкидывают. ремонт дороже. я вот кряхчу: сцепление в джипе менять – 38 долларов в час, да 70-80 запчасти. итого? 300-400. но надо ж мне когда-нибудь начинать ездить? пора.

 

сейчас вот догрызу булку, испью цейлонского – ! – чаю, и надо шнурову шчи разогревать, как явится. а хлеба, при том, не дам. хлеб у нас дефицит. а он там воюет с гостем, фото-шизоидом из компании покойного саши аксинина, львовского художника, друга кривулина (том 3Б). а этот игорь был при театре. там у них зачинался виктюк (первые спектакли), о чём я в антологии не успел. точнее, на 1983-85 роман виктюк ещё не был притчей во языцех. это сейчас он в каждой газете. а начинал он с мишей хусидом, шаррадиком, и аксинина знал. всё повязано...

 

предложил тут переиздать хоть 1-й том антологии двум енфьюзиастам, в обмен на скульптурку ривки шемякиной. покамест прикидывают. цена лежащей бабы в греческом стиле 7 500, а надо: сканировать 600 стр. (благо, всего 2-3 шрифта у меня было), перегнать в окна, дать мне в доработку, и – печать, переплёт, продажа... выгодно ли? думаю, что нет. мне не жалко, могу и ещё шемякина товарного предложить, потому 1-й том – как “три мушкетёра”. лучший. дальше пошли “20 лет спустя”, виконты де бражелоны (обланжированные) разные, но 1-го тома ни в продаже, ни во многих библиотеках нет. жду.

в январе ещё мне валя полухина, бродсковедка, писала из англии, что тщится найти сПОНОСора-переиздателя, на дворе днями скоро январь же...

а жись проходит. мышь вот ногу сломала – может, и не на месяц, кости-то старые... а все материалы к антологии – по ящикам, неразобранные, половина на втором этаже...

но кого это ебёт? они готовые книжечки читают, конференции по довлатову организуют, поездки всяких уёбищ вроде таньки щербины и аркаши драгомощенко (парщиковых, иртеневых, кутиков...) оплачивают.  меня это, впрочем, тоже мало ебёт. пишу, %%0,5-0,7 печатают иногда, денег это не даёт, но живу же. и евтушенко живёт. и вадим месяц. и кублановский. и несть им числа.

 

в израиле харьковский шиз юра кац, 1936, записал и прислал мне 2 плёнки – “башню”, покладенную им на музыку и стихи мои из тома 2А, про которые я и забыл. плёнки стихов аронзона, бокштейна, волохонского даже вроде. но ещё он прислал мне 10-12 плёнок своих лекций “поэзия и ноосфера”, где он читает и комментирует антокольского, какого-то владимира соколова (которого я 40 лет читаю и тщетно пытаюсь запомнить), сергея дрофенко (который тоже поэт!... оказывается...) и лекции эти, хотя и своеобычные, с мыслью, я слушать не стал. доставал меня звонками всё лето, с сентября умолк.

а я вот тщетно бился сделать свою плёнку с а.б.ивановым, “гратис” 1973, но надо перекомпановывать, а техники нет. вдобавок, конев писал её с больших боббин миши крыжановского (а миша сгорел года с два как, “охраняя дачу” – какого нового русского?), и писал на 45-мин. кассеты, профи, которых нет в продаже. а переписывать на 60-мин. – и хлопотно, и хвост остаётся.

наша с ним кассета года 83, “хвост от кузьмы” (я собрал все любительские ранние записи хвоста), переиздана лёней федоровым из “аукцыона”, я дал оригиналы, мне даже авторский-сигнальный не прислали. покупал на брайтоне, случайно узнав.

это тоже, алик, жизнь. и суета сует. а 23 поэта, смонтированные с моих записей (где я тебя, по сю стыдно, “занудой” обозвал – но прочти про пушкина... он друзей и не так поливал – полагаю, от гениальности, коим комплексом сам страдаю...) – так и остались в мастерах, которые мышь никак не обнаружит (дал кому-то? потеряны?...) но ещё ящиков с 20 с год как не разобраны: полок нет, не готовы стены. и так далее.

и тому подобное. сейчас вот с лета пытаюсь придумать конструкцию очередной поэмы “лизка коновалова”, и упираюсь – в технику, печать... к примеру, героиня – тениссистка, и красотой не блещет. только здоровьем и младостью. а у меня из газет собралась целая галлерея этих харь, начиная с лезбиянки отвратиловой-навратиловой, вычетом анны курниковой (юной сучки и бляди) – все уёбища поголовно редкостные, <парад монстров>, так как мне дать портретную галлерею к героине? описаниями? в них я не силён. фотоколлажами? а печать? газетными клипами? а печать же?... мне с ГОТОВОЙ идеальной книжки мышиной работы умудряются напортачить (“лепты”, бурлюк), то уменьшив, то вообще перетасовав...

 

не волнует меня, алик, просто “напечататься”. не говоря, что каждый раз вмешиваются, сокращают, редактируют (ну что страшного я сказал об осе: “а на нобелевской фотографии он похож на свою бабушку” – нет, сергей дедюлин в “русской мысли” выкинул, обрезал. ведь не на пизду или грязную жопу ося похож, а всего лишь на бабушку. причем, свою. не дали. или сравнил “кремлёвского охранника” соллоухина с “вохровцем” довлатовым (не в пользу прозы последнего) – нельзя “вохровца”!... а “зону” я, что ли, писал? записки вертухая? всё равно я им, в какой-то другой статье “вохровца” засунул, проморгали.

сейчас вот (год назад) сунулся было собрать книжку из своих газетных статей – так хоть заново пиши! то обрезано, то сокращено, сравнивать надо каждую публикацию с черновиком-оригиналом посылавшимся, а оно всё на компуторе, да ещё с вариантами...

да и идея-возможность издать “письма о русской поэзии. и живописи” отпала.

... говорил мне в 74-м мичман глинчиков, адъютант нуссберга: “у тебя КПД, как у паровоза: 5% на движение, а 95 на сопротивление трению и обогревание окружающей среды” – и как в воду глядел. 5% от усилий окупаются, да еще с запозданием или не так. говорил лёне федорову, в присутствии всей остальной группы: ХВОСТ ОТ КУЗЬМЫ. нет, назвал: “ночные фонарики или хвост от кузьмы” (по названию кассеты коневской). и так всю дорогу.

мелочи? от этих мелочей я и бежал в 75-м, чтоб никто своим рылом не лез в моё писомое. и в антологии я на 100% преуспел. мой набор – моё слово в слово (ну страницы там печатник напутал – так ведь генделева и нестеровского, так этим гондонам и надо, да я сам целую страницу в “нанайской кукле” своей пропустил), а так – на 100% я. макет, правда, он, мудак, испортил (не те пропорции листа, отчего появились белые полосы снизу и сверху на чёрных страницах, да боковые поля поуже), вот и все издержки.

а в сборнике “трое” половец начал перенабирать мой набор – 3 смысловых опечатки, слова пропущены, целый эпиграф пропустил, суперважный. хорошо (он жаловался) у него полетел готовый набор основных текстов, и он пустил мою печать (“мудовую”, по его определению), факсимилом – зато без опечаток. но 4 стр. из набранного им – с дефектами.

иной раз и не заметишь: в открывающем харьковский том 3А моём тексте “челны”, опубликованным тут во “встречах”, филадельфийском альманашке, мне понравился их<ний> шрифт, <так и пустил, факсимилом>, я и не заметил их опечатки: “иногда раздаЕтся одинокий смех” (да ещё и с повтором!) вместо “раздаСтся” – это ж полностью искуроченная строчка, цельная стопа лишняя...

а я просмотрел. я ж НЕ КОРРЕКТОР. а пришлось быть и автором, и редактором, и наборщиком, и корректором, и макетчиком (с мышью <напару компановали> визуал) – и всё в одном лице...

вот сейчас, письмо вроде, тебе, не для вечности – но перечту ж, поправлю, прежде чем распечатывать. впрочем, письма у меня изначально пишутся “для вечности” (и даже без пушкинского кокетажа об оной), просто – пишу я письма так же серьёзно, как прозу. и стихи. иначе не умею. иначе мне и неинтересно. не для отмазу же писать! даже если (и %%60-75) и не ответют. письмо это тоже жанр. “исчезающий”? в массе, оно, да. но зачем же равняться на массу? наоборот, только сейчас письма и становятся чем-то. а ведь ране были “письмовники” (есть у меня где-то один, <валяется> в словарях), как положено писать письма. читаешь – голый концепт! хоть перепечатывай.

 

вот, алик, всё никак не прощусь. вас осталось там у меня немного: ты, да гришка с боренькой, да шнейдерманьяк с левитиным. кузинки там, дочки. <2 внучки>. асенька львовна. была матушка – матушке так же писал. сейчас почти уже некому. или не отвечают.

нарисовалась тут моя любовь 1956-57, биологическая, наташа князева – я ей про стихи, а она мне – кто да как да когда умер, из кружковцев дворца пионеров того года – мне-то на хуя это знать? а я ей зимой 57-58 в лубенском на новгородчине – с полсотни первых лирических стихов написал, когда мы ездили с кружком ловить лягушек. влюблён был до посинения. и даже не поцеловал ни разу. она вся была такая правильная, такая приличная – в 73-74-м я у неё в гостях (впервые) постеснялся бутылку рижского бальзаму выжрать, чинно прихлёбывал из рюмочки, ведя душеспасительные беседы – вместо того чтоб поставить раком и засадить по самые помидоры... не, даже поцеловать не решился. такая вся правильная.

ну и, озверев за похоронные новости (вместо литературных или просто живых) написал ей препакистнейшую поемку, “по самые помидоры”. послал с шиманью. она с ним мне деревянные ложки зачем-то прислала, но на поемку не ответила. молчит. <a> 40 лет, как-никак.

зато нашел все мадоннины письма из симферополя, периода “башни” (когда я тебя телеграммами о денюжке заваливал). дивные. умные. грустные. не обещающие. она ж замужем была. <прямо таки> – “да и не побежит марина / за бояном в родной чернигов. / что возьмёшь с гусляра бояна, / продувного как сито...” – витенькой, что я читывал марине...

<охмуряя любовь свою, жену друга...>. нашёл и письмо единственное (не ответил, вроде) наташки, героини “натальи киевской” – девочка меня любила... с 15-ти лет, как я проездом был в киеве, читал у её матери “томь”, кидал фантастические идеи о фильме по поэме, видовике... в 19 или 20 приехала отдаваться поэту, уже, по счастью, не девушкой. в январе-феврале 73. жила на кухне, а мы с а.б.ивановым писали детское и “гратис”, пили и бедокурили. <по ночам поябывал, в трогательной детской пижамке... помнится, как вчера... на диванчике шемякинском, с клопами – путём чего с мишаней кровью побратались...>. я её даже провожать не поехал на автовокзал на гоголя, лежал, притворяясь пьяным. она долго стояла, прощалась. сейчас, говорят, она в канаде. не появлялась. <потом она в конце 73-го и прислала подружку, наташку кучинскую, которая меня к тебе в говорово провожала, в жопу пьяного... но с ней была одна лирика, с голой малюткой и дикобразом... так, съёмочки любительские. чёрно-белые, увы. см. том 3б, ант.>

и вот думаю: как бы из этих писем, сугубо личных, литературу сделать?... пустить приложением к “наталье” и “башне”? но как? перебить страницы “башни” письмами её, мадонны? надо факсимилом, но тогда и шрифты набора должны быть другими. а и эту-то тонюсенькую башню я 20 лет строил... нашёл и вклеил черновики-дополнения в неё. сзади. <в немногую часть тиража, оставшуюся – 50? 60?... 20! всю уже разбазарил...>. и мышь, вклеивая эти 4 страницы, умудрилась перепутать порядок... 1-3-4-2. теперь нужно поправки вклеивать. заодно и письма? хоть в 10 экз. тиража? подумаю. вклеить их надо в “поэму, обреченную на заклание”. я их пока факсом отксерил, теперь надо сканировать, макетировать... вот, если б можно было рулоном...

скушно мне от всех ваших книжек. как сказал гениальный халиф: “пишут не стилем, а почерком аж одинаковым” про членов великого союза ССП.

 

так и помру, не заделав свиток писем приложением к башне...

 

а ещё б письмо натальи в “наталью киевскую”, антиколлажем... думаю, думаю...

впрочем, думы изложены в томе 2А, раздел “книга книга”, мои с нуссбергом письма на тему.

 

сколько там уже страниц тебе – в этой программе не разберёшь, окна хоть указывают, что удобней.

понимаешь, самому полезно бывает иногда размышлять человеческим языком, потому когда перехожу на стихи-прозу, то тут уж голый герметизм, почти по ахматовой, только она шифровала тайное языком нео-классицизма, а я – от футуризма до барака. главное, чтоб самому понятно было, о чём (тезис ахматовой), а публика нехай догадывается.

расшифровать у себя я могу каждую букву, например, почему: “в ертеп” отдельно (“прятай в ертеп пряди”, из башни), потому “в вертеп” (в любом значении – бардак или кукольный театр), “в” всё одно съедается, а зделав паузу, получается странное слово “ертеп”, куда и надлежит “прятать пряди”. а что проку прятать их в бардаке или <в> кукольном театре?

(впрочем, по Далю, “Вертепъ – скрывище какихъ-либо дурныхъ делъ”...)

и так далее. но кому это нужно? для начала, 90% писомого мной вообще никем не читается, все жаждут “восстановить имя кузьминского”, печатая его юношескую лирику – крепс, молот, зоншайн, тайгин, донской, асенька майзель... (а также перельман, бетаки-максимов, глезер – все, кто надрали из “башни” чего “посъедобней”), а мои “говорения на язЫках” – попросту не читаются (к тому же, они латынским шрифтом), даже если и перепечатываются (та же “хавелка” в “коже” магазинника), им-то на хрена знать марийский язык? “энд кугУ аутстрЭтчет пИчка” – англо-марийское, кугу – большая, аутстрэтчет – растопыренная, пичка – пизда. делов.

ну вот! 20 стр. прощаюсь. file almoust full... горит на экране. пока. ...”

 


   
назад  

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44

 

дальше

 

на главную