|
РУССКИЙ ПОЭТ АЛИК РИВИН – ПЕРЕВОДЫ С
ИДЭШ…
(всплывшее в инете, 15 мая 2007)
|
«… они крестами
небо закрестили
и не кресты мне
чудятся округ
а лес крестов в
окрестностях россии…»
(Н.Рубцов, 1960,
по памяти – уточнить?...
КККузьминский)
|
Моше Кульбак
Леонид Кацис
Я долго думал, стоит ли включать
в антологию русских переводов
еврейских поэтов стихи Моше Кульбака?
И каждый раз сам себе отвечал: не
стоит. Ведь лучшие знатоки поэзии на
идише, с которыми приходилось
говорить о нем, в один голос
утверждали: адекватных переводов его
поэзии на русский язык нет. И это
действительно так…
<…>
…
И всё же не это обстоятельство в
конечном счете привело к тому, что
Кульбак оказался в нашей антологии.
Совсем недавно в издательстве РГГУ
вышел в свет сборник памяти М. Л.
Гаспарова. И вот в этом сборнике мы
неожиданно встретили опубликованные
Г. Левинтоном стихи из цикла «Райсн»
(«Белоруссия») М. Кульбака в
переводе загадочного ленинградского
поэта Алика Ривина.
Переводчик действительно загадочный.
Как сообщает публикатор, даже
отчество его неизвестно. Однако
известно и даже опубликовано его
стихотворение, комментария к
которому, в отличие от примечаний к
переводам (комментарии В. Брио и В.
Дымшица из публикации Г. Левинтона
мы приведем в антологии), нет. Между
тем стихотворение Ривина со странным
для русского уха, но знакомым евреям
названием месяца – «Ав» – такое:
|
А на крестах неверный евнух, –
Концов источнее начал,
– Собора куполов
плачевных,
– Сплоченным плачем вновь
к
плечам.
А на крестах… А под крестами, –
Крестовой кротостью крутясь,
Скрытопрорытыми ходами,
– Крутокоготными кротами,
– Крыть, красть нескрытыми
ходами
– Крик крак! Нескрытыми
ходами
– Крадут, крадутся, не
крадясь.
Изволь! В круженье краж плачевных
Недокружил, недокричал…
А на крестах неверный евнух
Концов источнее начал.
<…>
АНТОША ИГРАЕТ НА БАНДУРЕ (баллада)
Эй,
эй,
эй,
Антоша, гомони,
прозвени
да
на бандуре,
шуры-муры, буры-туры,
так
вот, эй,
эй,
эй...
Жил-был кревский князь[1]
на свете,
бел,
как снег,
бел,
как снег,
в
тереме у князя дети,
дочки две,
дочки две.
Но у
князя при коне
был
слуга Дмитрук Скарелья,
по
прозванью «Шалопай»[2].
Эй,
эй,
эй,
Антоша, гомони,
прозвени
да
на бандуре,
шуры-муры, буры-туры,
так
вот, эй,
эй,
эй...
И
пришла весны пора,
дерево приносит ветки,
ну а
ласточка – птенца,
и
козленочка – коза,
а
теленочка – корова,
и
пришла весны пора,
для
дочурочек пора, –
князю, глядь, несут домой
в
фартуке на полных грудках
по
ублюдку, по ублюдку,
по
ублюдку, Б-же мой!
Эй,
эй,
эй,
Антоша, гомони,
прозвени
да
на бандуре,
шуры-муры, буры-туры,
так
вот, эй,
эй,
эй...
Тотчас князь свой меч хватает,
князю скакуна седлают,
и от
Кревы до Мозыря
и от
Жеттля до Дамира
следом всадника – кареты,
и
гонцы, и эстафеты.
Но
нигде не увидать,
не
сыскать
лиходея Шалопая.
Эй,
эй,
эй,
Антоша, гомони,
прозвени
да
на бандуре,
шуры-муры, буры-туры,
так
вот, эй,
эй,
эй...
Кроме чащ лесных кревецких
Шалопая нигде нет,
ну а
старый рыцарь кревский,
бел,
как снег,
бел,
как снег.
Едет
сам через равнины
по
господскому пути,
сам
бронею звонко двинет
он в
ночи,
он в
ночи...
Эй,
эй,
эй,
Антоша, гомони,
прозвени
да
на бандуре,
шуры-муры, буры-туры,
так
вот, эй,
эй,
эй...
Перевод Александра Ривина
|
В
оригинале: От гединт Дмитрук Бядуля/
митн номен Шалопай («служил Дмитрук
Бядуля по имени Шалопай»). Не вполне
понятно, почему бядуля (белор.
«горемыка» от бяда) заменен неясным
словом Скарелья (чтобы избежать
совпадения с псевдонимом советского
писателя Змитрока Бядули?), но
«[э]то слово у переводчика не
случайно, оно встречается в этом
цикле раньше – в 4 гл<аве> как
скарулье, скаруле.<...> Значение
слова скаруле пока неясно». (Комм.
В. Брио.)
//www.lechaim.ru/ARHIV/175/slovo.htm#_ftn1
|