Предисловие из
антологии "Живое зеркало, Второй этап ленинградской поэзии,
14 поэтов", Л-д, 1975.
Об Иосифе Бродском писать не намерен. Это сделают и без
меня. Или изменять его подборку - всё равно будет недоволен.
Знаю Бродского с января 1959 г. Слышал его выступление на
турнире поэтов 14 февраля 1960 г. Потом он меня устраивал в
экспедицию, а я его на работу на кафедру кристаллографии.
В 1962 г. читал его стихи всем и всюду по 10 раз на дню. Даже
перенял его интонацию. Тогда же вместе с Григорием Ковалевым
и Борисом Тайгиным собрал и сделал первую книгу его стихов.
Редактировать её Иосиф отказался.
В июне 1964 г., когда Иосиф Бродский находился на высылке,
книга вышла в Америке. Иосиф остался очень недоволен
подборкой. Впрочем, Иосиф недоволен всем.
После 1967 г - Бродским не занимался.
Считаю Иосифа Бродского самым большим поэтом. Он себя считает
единственным. Редко видел человека, более равнодушного к
чужим стихам.
Об остальном - см. статью Сюзанны Масси.
ИЛЛЮСТРАЦИИ ГЕНРИХА ЭЛИНСОНА, 1980
ПОХОРОНЫ БОБО
1
Бобо мертва, но шапки недолой.
Чем объяснить, что утешаться нечем.
Мы не проколем бабочку иглой
Адмиралтейства — только изувечим.
Квадраты окон, сколько ни смотри
по сторонам. И в качестве ответа
на "Что стряслось" пустую изнутри
открой жестянку: "Видимо, вот это".
Бобо мертва. Кончается среда.
На улицах, где не найдешь ночлега,
белым-бело. Лишь черная вода
ночной реки не принимает снега.
2
Бобо мертва, и в этой строчке грусть.
Квадраты окон, арок полукружья.
Такой мороз, что коль убьют, то пусть
из огнестрельного оружья.
Прощай, Бобо, прекрасная Бобо.
Слеза к лицу разрезанному сыру.
Нам за тобой последовать слабо,
но и стоять на месте не под силу.
Твой образ будет, знаю наперед,
в жару и при морозе-ломоносе
не уменьшаться, но наоборот
в неповторимой перспективе Росси.
3
Бобо мертва. Вот чувство, дележу
доступное, но скользкое, как мыло.
Сегодня мне приснилось, что лежу
в своей кровати. Так оно и было.
Сорви листок, но дату переправь:
нуль открывает перечень утратам.
Сны без Бобо напоминают явь,
и воздух входит в комнату квадратом.
Бобо мертва. И хочется, уста
слегка разжав, произнести "не надо".
Наверно, после смерти — пустота.
И вероятнее, и хуже Ада.
4
Ты всем была. Но, потому что ты
теперь мертва, Бобо моя, ты стала
ничем — точнее, сгустком пустоты.
Что тоже, как подумаешь, немало.
Бобо мертва. На круглые глаза
вид горизонта действует как нож, но
тебя, Бобо, Кики или Заза
им не заменят. Это невозможно.
Идет четверг. Я верю в пустоту.
В ней как в Аду, но более херово.
И новый Дант склоняется к листу
и на пустое место ставит слово.
