В Москве его держали в золушках. Элита - Лен, Алейников, Величанский, приезжая в Ленинград, привозили стихи Губанова, Лимонова, многих - о Кублановском же отзывались пренебрежительно и не иначе, как "Кубик". Какие-то тексты и его привозили, однакож.
        И только здесь, потугами "Граней", "Метрополя", "Ардиса", а также Бродского и Эткинда - открылся "один из самых ярких и талантливых" поэтов России - Юрий Кублановский.
        Я человек мирный. Я, более того, человек добрый. И "ТАМ" - случалось мне защищать Кубика от пренебрежения его друзей, но я ж не знал, что ТУТ - он окажется в числе "избранных".
        "Избранное" - так названа книга стихотворений Юрия Кублановского, недавно изданная в США по инициативе и под редакцией Иосифа Бродского", - так начинается обширная статья-интервью в "Новом Русском Слове" от 24 ноября 1982 г. за подписью "Эмм. Квачадзе". Квачевского - знаю, встречался с ним в бытность в Вене, Квачадзе - гм, нэ знаю.
        "Как пишет стихи Кублановский - мало кто пишет из его современников." Это точно. Его московские друзья и недруги - пишут гораздо лучше. Но "избранным" у них и не пахнет: Губанов напечатан отдельными текстами в "Гранях", Лен и Величанский вообще, по-моему, на Западе не публиковались /а в России - и подавно - хотя нет: подборка стихов Величанского была в последнем декабрьском "твардовском" номере "Нового мира", пробили через жену Трифоныча, но и всё/, что же до Володи Алейникова - то о чем говорить...
        Выдергивают поэтов, как морковку из грядки и по этому "суповому набору" - пытаются представить весь огород. Причем, подобной дезинформацией - занимаются люди, которым по долгу положено быть наиболее информированными: Бродский, Максимов, Горбаневская, Эткинд, Гинзбург. Принцип: по знакомству, по дружбе и просто ПО БЛАТУ - процветает и тут, как в России. Имеет Горбаневская мазу в ИМКЕ - и тискает друга своего Бобышева. А ИМКЕ - чихать, чего печатать. Все раскупят: рынок, реклама, капитал. Профферу в "Ардисе" - и подавно: сам-то он, вычетом набора супового, джентльменского - ни имени не знает, тискает, что присоветуют. Тиснул Лившиц-Лосев /своим набором и на его - бумаге/ сборничек Уфлянда, и Еремина набрал, да поздно: на посту "советника" сменил его Цветков, а потом Игорь Ефимов. Кто там сейчас, я не в курсе.
        Да чорт с ними, с "советчиками"! Просто - стихи Кублановского представляют этакий благополучный сплав: 10% христианства, 10% диссидентства, 30% русопятства и остальные 50 - ВОДА. Но подобные удачные "смеси" приходятся зело по вкусу эмигрировавшему либералу интеллектуалу-консерватору. Подобно тому, как Глезер начал выпускать в Нью-Джерси серию романов Жерара де Вилье /10% секса, 10% садизма, 30% проеврейско-антиарабских настроений - остальное, естестественно, вода/ - 64 романа уже настряпал почему-то "французский" писатель с чего бы французу быть столь антиарабским /алжирцев они, правда, не любят, но об этом вслух - не принято говорить/ и произраильским. Но рецепт - ясен. То ж и у Кубика. Не любовь и вино - православие диссидентство стали "основополагающей темой моей /его/ лирики, ее постоянной подоплекой". И работал он, к тому же - "церковным сторожем ".
        Кублановский - рационален. И в стихах и в поступках. Быв у частником "Метрополя", подвергался преследованиям. 19 января 82 г. КГБ изъяло у него 4 авторских экземпляра книги "Избранное", находившиеся "в коробке из-под детского питания" на квартире жены. После чего в мае последовал ультиматум: "отмежеваться от своих стихов, написав письмо в стряпаемый службой дезинформации КГБ листок /о-о-о, знакомая лексика - но НЕ ПОЭТА!/ "Голос Родины" ... "либо незамедлительная эмиграция". "Я выбрал последнее." /НРС, см. выше/
        Но за год до этого, 15 июня 81 г., в довольно обтекаемом письме в редакцию "Русской мысли" /от 2 июля 81/ Кублановский просил /по соображениям, скорее, поэтическим нежели политическим/ - "ОСТАНОВИТЬ новые /если таковые намечаются/ публикации моей лирики". Это письмо произвело на меня впечатления, и я "остановил" /впрочем, у меня и так до Москвы еще руки не дошли/. Возможно, это был здравый ход на угрозу публикации в "Ардисе", я не знаю, об этом в интервью ни слова. Конечно, "Русская мысль" - не "Голос Родины", но тоже, должен отметить, листок... Похоронный, если можно так выразиться.
        Никто из поэтов /выехавших/, представленных в данной антологии, не был встречен с такой помпой: "Благодаря хлопотам Иосифа Бродского, Ефима Эткинда и Александра Гинзбурга, я поразительно хорошо в Вене устроился: впервые в жизни мне предоставили великолепный кабинет, подарили пишущую машинку, у меня просторная спальня и даже комфортабельная ванная." Значит, не у Беттины и не у мадам Кортус, в их "пансионах", где жили рядовые эмигранты - о Квачевском, скажем, позаботился Бруно Крайски, друг его отца, о Горбаневской - "Посев" или еще кто там, а о Кублановском - вышеперечисленные.
        Рискуя навлечь на себя гнев моих друзей-евреев, осмелюсь предположить: а может, Кубик - выкрест? И потому? По внешности /по которой бьют, а паспорта - не видел/, Кублановский - еврей. К тому же и христианин. И диссидент. И русофил. Весь набор положительных качеств, как и в стихах...
        Чего-то заносит меня в сторону "Имперского Союза-Ордена", с которыми я, тем не менее, не согласен - но что-то уж шибко мне национальный вопрос поднадоел. Впрочем, я и еврей всего на осьмушку, а помимо - цыган, поляк и русский - может, это я со зла? Из зависти, что не меня, автора немалых антологий - с фанфарами встречали? И что машинку я вывез сам, Ундервуд 1903-го года, а также стихи полутора сот поэтов /включая и Кублановского/ - и никто этого не заметил? И что жил я в "Хотэле Цум Тюркен" /о чем написан одноименный роман/ у сионистки Беттины, а потом у антисемитки Кортус - ни там, ни там не ужился, впрочем... Может, это комплекс зависти, неполноценности? Да нет, и стихи Бродского люблю /самого его - в рот!/, и считаю его крупнейшим /если не первым/ русским поэтом, и Бобышева /стихи/ не перестал разлюбить, и Лимонову, к примеру, не завидую, а - рад, и Алеше Цветкову - а вот на Кубика возник?
 

        Да потому что МОРКОВКА - ГНИЛАЯ. Не то господа-профессора и лауреаты премий из грядки вытаскивают /впрочем, судя по предисловию Бродского к прозаику Любину - он его и НЕ ЧИТАЛ/, а вытаскивают потому, что лень им в грязи копаться, или - что само из грядки выскакивает.
        АЙГИ издали друзья-собиратели - я рад. Самому было б - не под силу. Стихи Севы Некрасова от Шелковского получил - набирать... А Кублановский для меня - один из доброй сотни поэтов московских, и далеко не в первых рядах... Поэтому - помещаю его в Рыбинск /по месту рождения/. А для Эткинда-Бродского-Горбаневской - пусть он будет "открытием". Мне в нем нечего открывать...

 

/только цитаты/
 

        Федот Сучков - с юности ученик и друг Андрея Платонова, человек разнообразных способностей - он и писатель, и поэт, и скульптор. "На красный свет" - так называется его предисловие к одному из первых изданий платоновских повестей и рассказов в СССР. А его юбилейное выступление на вечере памяти Платонова в ЦДЛ в свое время широко распространилось в самиздате и послужило причиной увольнения Сучкова с работы /из журнала "Радио и телевидение"/. Приводимое ниже /в газете - выше - ККК/ стихотворение Федот подарил мне в последний момент в Шереметьеве.
                        Юрий Кублановский

                        8.10.82. Вена
 

                        /"Русская мысль", 11 ноября 82/
 

Под рубрикой "ПОСЛЕ БРЕЖНЕВА ВОЗМОЖНЫ ЛИ ПЕРЕМЕНЫ?" /с эпиграфом из Гоголя, среди прочих звезд диссидентства - Авторханов, Аксенов, Буковский, Вайль, Войнович, Вознесенская, Григоренко, Гинзбург, Геллер, Егидес, Ельчанинов и далее по алфавиту/ имеем: Юрий Кублановский, поэт /Вена/:
        "Когда-то, два года назад, я написал стихотворение с такими строками:
 

... пробегать туннелем мраморным

под кремлевские часы.

Ждать в газетах жирной траурной

над бровастым полосы.
 

        Но, к сожалению, не дождался этого на родине; для того, чтобы дождаться, пришлось уехать..."
                        /РМ, 18 ноября 82/
 

В том же номере, на развороте с Юлией Вознесенской у стенда с антисоветской продукцией /оформленного, вероятно, Мамоновой/ на международной книжной ярмарке во Франкфурте, имеем интервью "специального корреспондента" Алика Гинзбурга с Кублановским: "... Для меня эмиграция - крест, который должно нести достойно". Помаленьку раскалывается: в интервью с Квачадзе, на предложение "написать письмо в "Голос родины", как того требовало КГБ - он "выбрал эмиграцию", в интервью с Гинзбургом: "Я еще "прогнулся": согласился и написал письмо. Но моя версия не устроила чекистов..."
 

        Спрошенный днями Лимонов, на вопрос о Кублановском ответил: "Трус. И всегда был трусом. " А ему ли не знать, кто да что там в Москве. Сказал, что Кубик ходил в учениках у Величанского, похоже весьма. Провинциал, как и выясняется:
        "В искореженной посохинской мафией Москве я так и не сумел "адаптироваться" /я приехал в Москву из Рыбинска в 1964 году - поступил на искусствоведческое отделение Московского университета/. "
        /Так что недаром я его "высылаю" в Рыбинск! Лимонов, Алейников, Бахчанян и другие - СМОГЛИ, не просто "адаптироваться", но и встать во главе, наряду с коренными./
        "При первом удобном случае я спешил улизнуть туда, где еще уцелели реликты православной культуры: на Белое море, на Псковщину, на вологодчину, в верховья Волги... " /РМ, там же/.

        "И как стало мне радостно, когда я узнал, что мои стихи высоко оценил Н.А.Струве и начал их регулярно публиковать в ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМ, С ЖАДНОСТЬЮ ЧИТАЕМОМ В РОССИИ "Вестнике РХД". . .
 

        Эстетика и поэтика бывшего СМОГиста:
        "Гинзбург: Как Вы расцениваете "современный уровень" российской поэзии?
        Ю.К.: Еще в России, кажется в "Гранях", я прочитал высказывание одного западного православного иерарха в том смысле, что, дескать, "после смерти Ахматовой трон русской поэзии пуст, читать некого" и т.п....
        Назову несколько особенно близких мне в России имен: Тарковский, Липкин, Лиснянская, Кушнер; а также - феноменальный по оригинальности и мощи ленинградский поэт Елена Шварц /Леночка уже стала поэтом мужского рода! - ККК/ и очень глубокий и своеобразный москвич /когда-то его напечатал Твардовский в одном из последних номеров своего "Нового мира"/ Александр Величанский - жаль, что на Западе еще не вышло их поэтических книг..."
        От составителя: Тарковский вышел в России - и помимо "Поэмы о Ленине" Расула Рза /или Рзы?/, удостоенной Сталинской премии, и ныне зело популярен /среди москвичей в особенности/, Липкин тоже немало говна напереводил, Лиснянская /вероятно, занявшая "пустующий трон" Ахматовой/, Кушнер - все это поэты советского интеллектуального истэблишмента, новый джентльменский набор. Поэтесса Шварц и учитель Кубика Величанский - единственные из "подполья", помянутые.
        "Но и тут: Бродский, Бобышев, Горбаневская - очень внушительная картина..."
        Не очень, Кубик, НЕ ОЧЕНЬ. Континентовская мафия /отнюдь не "посохинская" - но с теми же методами/, в которую не входят твои соплеменники и современники, коих перечислять нет сил: их десятки. И все они в этой антологии, от которой писял кипятком Алик Гинзбург, но сейчас почему-то молчит... Удивление вызывает только - почему о ТЕБЕ говорят?...