Константин К. Кузьминский

 

МАРИНА И ТРИ (ИЛИ ЧЕТЫРЕ) ЛЖЕДМИТРИЯ

(поэма писомая 29 лет)

 

                                                 марине сосноре

 

ВСТУПЛЕНИЕ

 

красногривые кони топтали ковыль

выражали глазами тоску и печаль

одноглазый стрелок заряжая пищаль

обречённо на запад ноздрёю кивал

 

назревали события временных лет

в чёрных гнёздах пищали – пиши – вороньё

ибо ствол у пищали всегда воронён

потому что он слёзы свинцовые льёт

 

/1969/

 

 

ЛЖЕДМИТРИЙ

(отрывок)

 

в полночь поставил вариться рубец

в миске один засыхал голубец

цепи бряцали молился скопец

дочку (концом) осеняет отец

 

цепи грохочут хохочет вдова

нитку устала в иголку вдевать

брякнуло в полночь и стукнуло в два

яростный ветер пузырь выдувал

 

топится в низком камине кизяк

дверью ударил казак о косяк

трубку прочистил и вынул кисет

баба на лавке хлебала кисель

 

сабли и шашки по стенам висят

рыбою бьётся девица в сетях

лысое темя и синий висок

щупает парень наседку в сенях

 

в бочке осклизлые спят огурцы

баба колотится лбом о горшки

жирный огузок и в нём червецы

молча встают из могил мертвецы

 

лампа на чёрном квадрате окна

в небе бельмом зеленеет луна

волосы спутаны прядевом льна

старая баба вздувает огня

 

в зыбке лежит красногубый вампир

ножкой сучит голой глоткой вопит

барышня в розовом сев за клавир

стала ноздрёй волосатой кивать

 

тихо чадит у иконы свеча

пала рубашка с нагого плеча

дамы сосцы выражают печаль

оный торчит рукоятью меча

 

там где отстёгнута напрочь мотня

даму рукой волосатой маня

чубом как лошадь мотает козак

смрадно чадит догорая кизяк

 

дмитрий мой дмитрий марина хрипит

мир за околицей бурей храпит

дева свой клык на гайтане хранит

скоро бойца хоронить

 

/ок. 1980/

 

 

ДВУДМИТРИЕ

 

                                (Г.Г. и Л.Н.)

1

 

на роды взирайте народы

димитрия сына родив

краса а по-польске урода

его завернула в ватин

в пальтишке ратиновом в драпе

и кони закинутся в храпе

 

марина марина на лобном

сияет лобком бесподобным

и телом и пышным и сдобным

ебомом а также едомом

борзыми голодными псами

и тешатся смерды сосцами

 

димитрий а може отрепьев

по тулову шуйского треплет

и в шую ленивую вицу

на дыбу вздевают девицу

но чу не марина трепещет

а чудь белоглазая рыщет

 

ристая намётом помётом

торцы мостовой посыпая

с тугой колокольни полётом

обмякнувший торс посылая

гуляет галаха москва

и с плахи шипит голова

 

козма же со князем пожарским

снидают котлеты пожарски

у яра сидят в кабаке

и воши гуляют в лобке

лихим эскадроном гусарским

и песни спивают гуцульски

 

2

 

дима дима молодимо

и малиною плодимо

и смородиной порато

лето лён и лето мята

а за ближним за бугром

чьи-то кости хлыщет гром

 

как у сергия у батьки

были тёти были тятьки

а у мамки были титьки

дабы дёргать сыну митьке

прыснув кислым молоком

разразилася смешком

 

девки вяжут косы в прясле

с молока сбивают масло

а с обрата давят сыр

а у мамки вырос сын

он мамаем был попорчен

и веснушками поперчен

 

3

 

с горбоносым косогом куда

направлялся раскосый батый

и арагвой шумела кура

когда шёл по горам богатырь

ты не тырь говорила не тырь

а не то залетит нетопырь

 

почему ты раскос как хакас

длинноносых татарских кровей

это дмитрий донской в тарантас

запрягает рысистых коней

и шелом у него до бровей

и браду топором добривай

 

когда в поле холодном от ос

отрок косу точил про запас

у него постепенно отрос

оселедец чугунный до пят

и штаны подтянув за очкур

запорожец присел на очко

 

4

 

а марина лихо лебединько

пополнела станом словно дынька

и во лбу её чернела дырка

дырочка чернела лобовая

всё крича на диму уповая

сталалась словно пижма луговая

 

долог путь до шляха где же шляхта

на полосочки порвата плахта

и сквозят отверстые сосочки

у марины пшольской сучей дочки

а под правым под сосцом сыночек

всё гудит в гунявый свой гудочек

 

на престол взошед его папаша

и ага турецкий польку пляшет

на колу двумя ногами машет

и мужик всё тужит пашню пашет

что засеивалась панскими чубами

а взошла чухонскими дубами

 

5

 

но дмитрий донской

ударил доской

батыя поганого в лоб

гузном же повергши в говно

о чём и поют гусляры

и крутят гусары усы

ещё небывалой красы

 

/20 декабря 1982/

 

 

МАРИНА-67

 

* * *

 

(1967)

 

ёёёаё– – ()

ё – уволь-ка

ё пахнет розмарином

(кателическую)

а жених тили-тесто

просит рожа рожна

сухое вымя горестно потискав

ёёёёёёёё,

ё попробуй попробуй

черницей ряжена

она

 

и отводя

 

(в переводе с греческого)

 

а*

 

*(1967)

 

 

* * *

 

а ты от меня и не требуй

чтоб гришка прозваньем отрепьев

пролил своё семя в утробу

попробуй попробуй попробуй

 

журчит в ушах латинская торжественная речь

и пряных благовоний чернь в остроконечной бороде аббата

с утра мотала бирюзовый шёлк

мёд вместо сахара

зобата и горбата

черницей ряжена

она

 

и отводя

от уст платок

 

– то сын теперь уже не мой

понеже он лежит немой

царица Марфа возгласила

 

– а Ксюха Годунова год

с ним полюбовницей живёт

монахинею Ольгой стала

 

ворам Марину перенять

им в том не оченно пенять

 

а воевода Ежи Мнишек

вновь в Тушино посланье пишет

 

сто фунтов жемчуга невесте

500 000 золотых отцу

50 тысяч невесте ж

(не ей а бабке Тарловой)

 

куски живого мяса тычась слепо

ползут срастаясь кровию сочась

 

и пристава Морозова голубит

и веру (кателическую) губит

 

подолом захлестнула полька

надень личину мёртвого – уволь-ка

 

из головы его не йдёт Марина

посол Гонсевский пахнет розмарином

 

... две недели в невестах

две недели жена

а жених тили-тесто

просит рожа рожна...

 

пани Газовская глухая камеристка

сухое вымя горестно потискав

 

виват Сапега панцырь воронёный

пан князь Рожинский в кудрях и усах

 

питье из водки с яйцами и мёдом

на деревянном блюде хлеб

ковры меха

 

прав ты мёртвый

не послушала тебя

не поверила

теперь не воротить

 

чернявый, с вывороченными губами

ей перси целовал, ласкал

язвителен, недобр, казался жалок

руками пищу брал, был грязен

и уши оттопырены имел

 

три года в Тушине

казак Иван Мартынович Заруцкий

 

останови бежавшия поляки

на пне власами в отблеске костров

 

испанский кубок

хрустальный в тёмном серебре

 

гетман Жолкевский и быдло и жмот

вяло топорщит усы Сигизмунд

 

убил Лжедмитрия татарский князь Урусов

мстя за расправу над Махмет-Али

утопленного

в Ворскле

 

убил в санях из пистолета после обезглавив

 

отсечена была и правая рука

Марина же роди Ивана

через четыре дни

 

Устинья колыбель качала

 

а мужики коверинцы, колтыринцы, комарицкие да конобеевцы

в Шацком уезде Мишку Иголкина крикнули царём

 

грибы солёны, толокно, хлеб аржаной, да редька тёрта,

капуста, огурцы, да пива жбан

 

квасная тюря с маслом конопляным

а то льняным

 

да Фёдор Огурец

Иван Рязанец, медник

да Неря Фрязин, кривонос

 

коршуны там, кровоядцы

 

имя ему Щур, прозвищем Щелконог

 

а закусывать давали рыбу сушёную, и студни, и овощ всякий

 

венчание ночное на Дону

аббат Мело, латинские слова

 

допил чару – хорош, чорт, у воеводы пахучий шарап

 

тернопольский поляк, турецкий раб, Заруцкий

и Ванька Хворостинин, воевода, астраханский кат

 

лик ангельский, но ниже омут

 

и кизылбашский шах и князь ногайский

 

и шах Аббас Марину восхотя

со слов персидца Муртоза Хозя

 

и делать атаману карачун

 

пришли Железное Корыто, да Дружная Нога, Бирюк, да Треня Ус

 

наложницей в гарем и тешить шаху плоть

 

в Коломне Маринкина башня

 

с раската скинули Марину

лежит роскошным телом растелешась

нагая на дворе

и младень ползает ища сосцы

разбросанные врозь

 

мочился лях на труп Марины

монах крестился

пах жасмин

 

/1988 – 7 июля 1998 – ???/

 

… не окончено

 

(17 ноября 2005)

 

  

к антологии